— Но уж автомобиль здесь совсем ни при чем. — Вступилась Сандра.

— Да? Послушай дальше. Наш «мерседес» перешел к капитану того же полка. В начале 1915 года он врезался в бампер грузовика и погиб вместе с водителем и двумя солдатами.

— Все это происходило на дорогах войны, где никто не был застрахован от гибели.

— Ладно. После подписания мирного договора «мерседес» оказался в руках коменданта Югославии, который пользовался им чрезвычайно редко. Но осенью 1919 машина перевернулась на повороте, убив шофера и лишив самого коменданта руки.

В 1923 году власти продали экипаж с аукциона, и он стал собственностью преуспевающего врача. После двух лет совершенно беспечальной эксплуатации автомобиля, тот встретил смерть за рулем, разбившись насмерть, когда «мерседес» снова перевернулся. Погибли также два крестьянина, стоявшие на обочине.

— Невеселая судьба у этой железки. — Вздохнула Сандра. — Мне теперь он вовсе не кажется таким уж симпатичным.

— Погоди. На этом кровавая сага не закончилась. Из четырех гражданских владельцев автомобиля лишь один не умер в результате аварии. Этот человек оказался единственным исключением.

— Вот видишь! — Обрадовалась Сандра. — Исключения делают твой рассказ более оптимистическим.

— Если не вспомнить, что этот четвертый — богатый ювелир, лишил себя жизни сам.

Заметь, что страдали не только хозяева: попал под колеса сербский фермер, погиб владелец гаража, когда проверял зловещий автомобиль после сделанного им ремонта. Последний собственник машины, Тибор Хиршфилд, умер при лобовом столкновении с автобусом, когда возвращался со свадьбы, и вместе с ним четыре пассажира. Число жертв несчастных случаев, связанных с этим автомобилем, составляет таким образом двадцать два человека!

— Господи, и зачем ты вытащил этого монстра из Венского музея, где он пугал посетителей, как мумия какого-нибудь фараона, «убивающая» исследователей.

— А тебе не кажется. что мой странный шаг объясняется не капризом и не странным замыслом мести. — Лицо Берта приобрело несвойственную ему серьезность. — Иногда я чувствую, будто просто напросто явился орудием чьей-то злой воли, выпустив черного убийцу на свободу…

— Довольно. Тормози. Я не настолько люблю приключения, чтобы ехать дальше в этом гробу на колесах!

— Но мы уже прибыли — слышишь, гармошка!

Сельский праздник был в самом разгаре. Гудела ярмарка, развернувшаяся на краю леса. Из бочек разливали вино и пиво, на длинных деревянных столах, покрытых трепещущими на ветру скатертями, красовались блюда с мясными сельскими деликатесами, круглились головки сыров, радовали глаз яркие овощи и фрукты, а над всем этим пиршеством вился дымок коптящейся на вертелах форели.