Выйдя из машины и оглядевшись по сторонам, Катя свернула в соседний двор, окруженный с четырех сторон домами. В центре был разбит небольшой сквер со скамейками и детской площадкой, обсаженный по периметру высокими кустами персидской сирени. Между сквером и домами оставалось только место для подъезжавших машин. Дождик кончился, и на площадке под присмотром бабушек играли дети, слишком маленькие, чтобы обращаться к ним с поручением. С улицы заехала темно-вишневая «Нива». Из нее вышла молодая женщина с дочкой и скрылась в подъезде. Две девушки выпорхнули неизвестно откуда и неизвестно куда делись, скрытые от Кати кустарником. Потоптавшись на месте, она уже собиралась уйти, но тут из подъезда появился подросток и расхлябанной походкой направился в ее сторону.

Катя окликнула его. Парень окинул ее колючим, пренебрежительным взгля-дом, каким умеют смотреть на посторонних только подростки.

– Ты мня? – спросил он ломким фальцетом, перевалив жвачку с одной щеки на другую.

– Тебя, тебя. Подойди на минутку. – Она поманила его пальцем.

– Ну? – Он смерил ее с ног до головы, демонстративно жуя с открытым ртом.

«Врезать бы по твоей наглой роже», – подумала Катя. А вслух сказала:

– Заработать хочешь?

– А кто теперь не хочет. Сколько и за что? – Во взгляде пацана появился проблеск заинтересованности.

– Фирму «Контакт» знаешь?

– Это которая вон там, за углом?

– Точно. Письмо передать надо. Ее начальнику в собственные руки.

– А сама чего ж?

– Не твое дело. Возьмешься отнести или нет?

– Сколько?

– Стольник.

– Нашла дурака! – Парень засунул руки в карманы, собравшись продолжить свой путь.

– Ладно. Двести.

– Меньше чем за палтыщи и пальцем не пошевелю.

– Уговорил. Но если проболтаешься, кто послал и где меня искать, из под земли достану, на корню сгною. Усёк?

– Не стращай. Не вчера родился. Давай свое письмо. – Он взвесил конверт на ладони, пощупал: – Что здесь?