Хозяин провел ее через дверь в конце коридора, и открывшееся взору зрелище ошеломило Хейвен, вынудив ее остановиться. В зале стоял терпкий запах пота и плесени, клубы сигаретного дыма, казалось, обжигали ее ноздри. Кругом стояли мужчины, что-то бурно обсуждавшие между собой. Неожиданно раздавшийся плач, эхом отразившийся от стен, произвел на Хейвен сильнейшее впечатление. Встрепенувшись и ощутив, как сильно забилось сердце, она осмотрелась по сторонам в поисках источника звука, однако сквозь людское море ей так и не удалось ничего разглядеть.

Схватив Хейвен, хозяин заставил ее встать рядом с собой. Она съежилась, когда его руки опустились на ее плечи, и двинулась по его приказу вперед. Толпа перед ним расступилась, позволяя пройти, и Хейвен покорно направилась в переднюю часть зала. Чувствуя на себе взгляды собравшихся, прожигавшие ее насквозь, словно лазеры, она ощутила дискомфорт – лицо Хейвен покраснело.

В передней части зала имелась небольшая сцена. Несколько девочек – и ее возраста в том числе – стояли на коленях; их тела были грязными, а одежда была ничем иным, как лохмотьями. Все они плакали, к их одежде были прикреплены листы бумаги с написанными на них номерами. Хейвен замерла, пытаясь при этом игнорировать грубую хватку своего хозяина, и наблюдала за тем, как толпа бросала деньги. Одну за другой девочек выводили на сцену и продавали самому щедрому покупателю. По щекам девочек струились слезы; после того, как одну из них оттаскивали прочь, ее место моментально занимала другая, выходя из соседнего зала.

– Фрэнки!

Услышав имя своего хозяина, Хейвен обернулась и пришла в ужас, увидев приближавшегося к ним мужчину. Его лицо было покрыто шрамами и напоминало потрескавшуюся кожу, его глаза были угольно черными. Будучи и без того напуганной, она сочла его монстром.

Еще сильнее стиснув плечи Хейвен, дабы удержать ее на месте, ее хозяин поприветствовал мужчину.

– Карло.

– Смотрю, ты привел девчонку, – заметил Карло. – Решил избавиться от нее? Если так, то я бы с радостью…

– Нет, просто подумал, что ей не помешает посмотреть на себе подобных.

Себе подобных. Эти слова озадачили Хейвен, и она вновь посмотрела на сцену – там стояла очередная девушка, но уже подросткового возраста. Выглядела она так, словно не поладила с ножницами. Ее одежда была усеяна десятками дырок, а ее светлые волосы торчали во все стороны, будучи неаккуратно обстриженными. Она сопротивлялась куда больше, чем остальные, но в итоге все же не устояла перед грубой силой и опустилась на колени в конце очереди. Во рту у нее был кляп, руки и ноги девушки были закованы в кандалы, а к ее одежде был прикреплен лист с номером «33». Однако, в отличие от остальных, она не плакала.