– Мне нужна минута.

Выйдя из камеры, Коррадо, не мешкая, направился к заключенным. Некоторые из них занимались своими делами, однако большая их часть собралась вокруг стола для настольного тенниса. Коррадо прошел через толпу – люди инстинктивно расступались перед ним – и направился прямиком к мужчине за дальним концом стола. Крупный парень из южного района Чикаго, получивший несколько лет за торговлю наркотиками, был самым шумным. Крепко держа ракетку, он рассмеялся и ударил по мячику, не замечая приближающегося Коррадо.

Пинг, понг, пинг, понг, пинг.

Удар.

От бетонных стен и металлических дверей зала отразился ужасающий хруст, когда кулак Коррадо соприкоснулся с лицом мужчины. Из его носа хлынула кровь, когда он, застигнутый врасплох, с глухим стуком упал на пол. Толпа моментально затихла, отступая назад. На этаже раздался свист и звуки предупреждающих сирен.

Коррадо не двигался с места, подняв над головой руки, когда к нему бросились офицеры. Проигнорировав его добровольное повиновение, они схватили его и прижали к ближайшей стене. Заведя руки ему за спину, охранники надели на него наручники и сковали ноги ограничителями. За считанные секунды его увели от других заключенных.

– Глупый шаг, Моретти, – сказал офицер, когда его поместили в одиночную камеру, ярко освещенную мерцающей флуоресцентной лампой. – Тебе повезет, если ты не получишь в придачу обвинение в нападении.

Коррадо сухо рассмеялся. Прокурор даже не станет тратить на это время. Ему удалось избавиться от четырех сфабрикованных обвинений в убийствах, от семи обвинений в нападениях, от трех обвинений о вымогательстве и от десятка обвинений о ношении и использовании оружия. Дело о драке ничего не даст, толку от него не больше, чем от штрафа за превышение скорости.

Офицер покачал головой, снимая с Коррадо наручники и ограничители. Отсутствие реакции с его стороны заметно рассердило офицера.

– Ты не так уж и хорошо все продумал, как тебе кажется. Ведь в противном случае ты не оказался бы в тюрьме.

– Это временно, – ответил Коррадо, потирая руку. От силы удара у него начали опухать костяшки.

– Пожалуй, так и будет, – пробормотал офицер. – Уму не постижимо.

– Я не удивлен, – усмехнулся Коррадо. – Кажется, понимание – не самая сильная Ваша сторона.

Проигнорировав колкость, офицер запер камеру и удалился. Оказавшись, наконец, в одиночестве, Коррадо лег на твердый, тонкий матрас и вновь прикрыл глаза рукой. Окружавшая его тишина успокоила его, позволяя заснуть.