Светлый фон

Мистер Борза продолжил свою речь, умело интерпретируя факты в свою пользу. К концу его выступления Коррадо предстал в образе добросовестного бойскаута. После того, как его адвокат вернулся за стол, Коррадо всмотрелся в лица присяжных и слегка расслабился, заметив, наконец, то, что искал. В глазах женщины под номером шесть появился проблеск надежды на человечность Коррадо. Возможно, женщина была глупа и наивна, но ей хотелось видеть в нем хорошее.

Именно это ему и требовалось. Начало положено, первый шаг к свободен сделан.

День девятый.

День девятый.

Записанные телефонные разговоры.

Записанные телефонные разговоры.

Раздавшийся из динамиков голос Коррадо прокатился по залу суда. Сложенные на столах стопки бумаг с транскрипциями остались нетронутыми. Его голос был выразительным и отчетливым. Им не пришлось читать его слова, поскольку они могли отлично их слышать.

– Выполняй, – крикнул он на записи. – Если, проснувшись завтра утром я услышу о том, что он по-прежнему дышит, то к закату уготованная ему участь может постичь тебя.

– Выполняй, – Если, проснувшись завтра утром я услышу о том, что он по-прежнему дышит, то к закату уготованная ему участь может постичь тебя.

Сокрушаясь, Коррадо провел руками по лицу.

Как его адвокат планирует объяснить эту запись суду?

Как его адвокат планирует объяснить эту запись суду?

Они прослушивали одну запись за другой, угрозу за угрозой. Они вряд ли могли послужить полноценным доказательством, но общую картину они портили весьма и весьма прилично.

К тому времени, когда сторона обвинения представила вниманию собравшихся последнюю запись, все собравшиеся были уже достаточно взвинчены. Коррадо откинулся на спинку стула и напрягся, услышав из динамиков знакомый голос.

– Дело сделано, – сказал Винсент. – Это случилось сегодня. Наконец-то.

– Дело сделано, – Это случилось сегодня. Наконец-то.

Коррадо моментально воскресил в памяти этот разговор. Он находился дома, когда из Блэкберна ему позвонил Винсент и сообщил о том, что он выкупил Хейвен.

– Самое время, – сказал Коррадо. – Сколько ты заплатил?