– Ты пил сегодня? – спросила Диа, которая сидела рядом с Хейвен.
– Да, где твоя фляга? – добавил Доминик. – Она у тебя с собой?
Кармин опустил взгляд. От темы разговора ему захотелось выпить еще больше, чем до этого. Чувствуя усилившуюся тревогу, он рассеянно потер шею.
– Что это вообще, святая инквизиция?
– Возможно, – ответил Доминик.
– Ваши усилия тщетны, потому что мне не нужна ваша помощь.
– Мы не согласны, – ответила Диа. – Ты все время пьян, но в последнее время ситуация усугубилась еще больше.
– Оставь эту тему, блять, в покое, Диа.
Диа собиралась было возразить, однако Тесс перебила ее.
– Давайте просто забудем об этом. Да, он пьет. Проехали. По крайней мере, он больше не путается с Молли.
На лужайке воцарилась напряженная, гнетущая тишина. Медленно подняв глаза, Кармин сердито посмотрел на Тесс. Заметив гневное, враждебное выражение его лица, она побледнела и принялась сбивчиво объясняться, говоря о том, что неправильно выразилась, но Кармин остановил ее.
– Просто… закрой, черт возьми, рот, Тесс. Поговорите о том, о чем говорили до того, как я пришел.
– Мы предавались воспоминаниям, – сказал Доминик, меняя тему и с беспокойством смотря на Кармина. – Делились любимыми воспоминаниями об отце.
– Вот и продолжайте, – ответил Кармин, открывая бутылку с водой и делая глоток. Она была холодной и безвкусной, подарить того жжения или тепла, которого жаждал Кармин, она не могла.
Царившая во дворе атмосфера стала несколько светлее, пока они делились историями и шутливо подкалывали друг друга. Хейвен казалась расслабленной – она улыбалась и смеялась, но в беседе практически не участвовала. Кармину отчаянно хотелось услышать ее голос и послушать ее истории, узнать, чем она занималась, пока была одна. Ему хотелось узнать всё. Он ощутил укол ревности, назревавшей в глубине его души, когда он подумал о том, сколько всего он, должно быть, пропустил. У нее была целая жизнь, о которой он ничего не знал.
Ему это совершенно не нравилось.
Когда собравшиеся начали покидать дом, к ним присоединилась Селия, которая рассказала несколько собственных историй. Хейвен время от времени украдкой смотрела на Кармина, на ее щеках появлялся румянец, служивший доказательством прежнего существования той робкой девушки, которую он знал. Заметив это, Кармин ощутил надежду – это чувство он не испытывал с тех самых пор, как покинул дом в Дуранте.