Потянувшись вперед, она опрокинула бутылку и медленно вылила оставшуюся водку в раковину, не сводя взгляда с Кармина. На мгновение его охватила паника. Ему стало не по себе, пока он наблюдал за тем, как исчезает алкоголь. Он совладал с этим ощущением, отказываясь подчиняться ему. Он может остановиться, если захочет… если это будет необходимо. Это не конец света. В его жизни существуют более важные вещи, и ему больше не нужна водка для того, чтобы держаться наплаву.

Он мысленно повторял это себе снова и снова, заставляя себя поверить в это.

Опустошив бутылку, Хейвен взяла его за галстук, слегка ослабив узел. Он не сопротивлялся и совершенно никак не воспротивился тому, что она потянула его за собой из кухни и повела к лестнице. Через несколько мгновений она отпустила его галстук, но он не остановился, слепо и безмолвно следуя за ней. Его ноги едва двигались, будто бы превратившись в бетонные плиты, его тело и разум функционировали на пределе своих сил, однако желание повиноваться ей помогало ему двигаться вперед.

Он закрыл дверь спальни, когда они поднялись на второй этаж. Щелчок замка отдался эхом в тишине комнаты. Кармин не отрывался от Хейвен, наблюдая за тем, как она, расстегнув в свете луны свое платье, сбросила его на пол. Тяжесть в груди, навязчивая идея об алкоголе, обусловленная зависимостью, слегка ослабли, когда она развернулась к нему лицом.

– Ты помнишь первый раз, когда мы занимались любовью? – тихо спросила она.

– Конечно, помню.

– Ты боготворил меня в тот день, – сказала Хейвен. – В действительности, если подумать об этом, ты боготворил меня каждый раз. Ты был таким внимательным, и всегда позволял мне чувствовать твою любовь, но у меня никогда не было возможности ответить тебе тем же. Я все время говорю тебе о том, что люблю тебя, и это правда… я очень сильно люблю тебя, Кармин… но я мало демонстрирую тебе свою любовь.

– Но ты…

Хейвен подняла руку, призывая его к молчанию и не давая ему возможности возразить.

– Просто помолчи, ладно? Неужели обязательно все время что-то говорить?

Кармин приподнял бровь, удивленно усмехнувшись и махнув рукой, призывая ее продолжать. Соблазнительно.

– Я мало демонстрирую тебе свою любовь, – повторила Хейвен. – Ты столько всего сделал, столько всего пережил в своей жизни, и ты тоже заслуживаешь того, чтобы чувствовать любовь. Ты заслуживаешь того, чтобы тебя боготворили.

Кармин стоял возле двери, не смея пошевелиться. Он затаил дыхание, внимательно наблюдая за тем, как Хейвен, сняв нижнее белье, предстала перед ним полностью обнаженной. Он медленно обвел ее тело взглядом, упиваясь каждым сантиметром ее хрупкой фигуры и изучая ее мягкие изгибы. Шрамы, покрывавшие ее кожу, светились под сиянием луны, походя на замысловатые узоры, повествующие о бесчисленных историях – некоторые из которых никогда не узнает никто, кроме него. Они хранили секреты, о которых она рассказывала ему; секреты, которые он унесет с собой в могилу – будто то завтра или через сто лет.