– Черт, серьезно?
– Следи за языком.
Кармин побледнел.
– Так… Вы согласны?
– Да.
Кармин улыбнулся, испытывая облегчение, однако этого было мало для того, чтобы успокоить его расшатанные нервы. Одно только лишь нахождение здесь давалось ему с трудом.
– Ты весь издергался, – заметил Коррадо. – Ты так сильно боялся попросить меня об этом?
– Нет, – ответил Кармин. – Точнее, я боялся, но дело не в этом.
– А в чем?
Кармин посмотрел на своего дядю, испытывая недоумение из-за того, как он мог чувствовать себя здесь настолько комфортно.
– Вам не тяжело здесь находиться?
– С чего бы мне должно быть тяжело? – спросил Коррадо с замешательством. – Я все время здесь ем.
– Да, но… – подавшись вперед, Кармин перешел на шепот, – …его дети.
Коррадо перевел взгляд Кармину за спину и посмотрел в сторону главной кассы. Обернувшись, Кармин с любопытством посмотрел на владельца пиццерии – Джона Тарулло. Он едва узнал человека, которого помнил по своему детству, в его памяти промелькнули те моменты, когда они с родителями посещали пиццерию. Кармин знал, что именно Джон спас его в тот октябрьский вечер. Он был многим ему обязан – говоря точнее, своей жизнью – но он с большим трудом мог смотреть на стареющего мужчину.
Джон Тарулло был ходячим, разговаривающим, роковым напоминанием о всем том, что Кармину пришлось пережить.
Словно почувствовать их взгляды – или же по чистой случайности – Джон выбрал это мгновение для того, чтобы посмотреть в их сторону. Выражение его лица оставалось спокойным и сосредоточенным, но Кармин заметил грусть, кроющуюся в его темных глазах.
– Я сделал то, что от меня требовалось, – сказал Коррадо. – Если бы я сохранил им жизни, если бы я позволил им заниматься тем, чем они занимались, я подверг бы угрозе свою семью. Поэтому меня не беспокоит пребывание здесь, а вот потеря одного из вас – другое дело.
Поднявшись, Коррадо направился к выходу и, вежливо кивнув Джону Тарулло, покинул пиццерию.