произнесла она, надеясь, что не навлечет на себя его гнев. – То есть… тебе ведь уже не холодно? Я
хотела сказать…
- Послушай, - он резко развернулся в её сторону. От взгляда его ледяных глаз Эбби застыла в страхе, - я
уже сто раз повторял тебе, что не собираюсь отвечать на твои дурацкие вопросы. А ты знаешь, что я не
люблю, когда меня вынуждают повторять. Мы не стали друзьями, - зло бросил он, - а то, что произошло
между нами – не имеет абсолютно никакого значения. Да, я одолжил тебе свою рубашку. Да, не
позволил окончательно окоченеть. Не бросил на произвол судьбы и привез к себе, потому что иначе ты
спала бы на улице или в каком-нибудь грязном, паршивом мотеле, потому что вряд ли у тебя с собой
много налички. – Он говорил это так быстро и с такой яростью, что Эбби даже задрожала. - И я сделал
это вовсе не потому, что во мне много доброты и желания помогать, а потому, что завтра ровно по
часам ты должна стоять за стойкой, а не звонить мне и сообщать, что слегла с простудой. Я собираюсь
поднять этот чертов бар на новый уровень, поэтому мои сотрудники должны работать в поте лица.
- Я просто хотела узнать о твоем самочувствии…
- О вашем, - сквозь зубы сказал Дарен, и Эбби вздрогнула от его слов, - я не разрешал тебе обращаться
ко мне на «ты», и уж тем более называть по имени.
- Но я думала…
- Это твоя основная проблема, - он неожиданно повысил голос, - ты думаешь, хотя это у тебя совсем не