- А что рассказывать? Ты знаешь что произошло.

- Хорошо, а что было дальше? Когда ты в первый раз увидела Келли?

- После того, как меня выписали из больницы. – Что происходит? Почему сейчас он так серьезен?

- Тогда же и ее выписали, верно?

Наконец, музыкант прекратил играть, и в ресторанчике стало неожиданно тихо. Не было слышно ни звона бокалов, ни гула разговоров; только еле различимые шорохи доносились от потолочных вентиляторов. Она ненавидела подобные личные разговоры о Келли. Даже с Адамом в качестве собеседника. Но он ждал. Впившись в нее напряженным взглядом. Кейтлин поставила свой бокал и глубоко вздохнула. Очевидно, настало время исповеди, как ее мать всегда называла подобные моменты, когда возникала необходимость в раскрытии всех секретов. Вздрогнув, она сделала еще один глубокий вздох.

- Да.

- Как часто вы видитесь?

- Не так часто, как хотелось бы. Она много работает за пределами города.

- Чем она занимается? – спросил он.

- Закупками товара для большого универмага.

- Какого?

- Не все ли равно? – спросила она. К чему все эти вопросы о ее сестре-близнеце? – Келли не любит, когда я обсуждаю ее личную жизнь. Она закрытый человек.

- Но она живет в городе?

- Да, когда бывает здесь. У нее дом у реки.

- Ты навещаешь ее?

- Иногда, хотя в основном мы обмениваемся сообщениями по телефону или по электронной почте.

- А другие ваши сестры и брат, они много с ней общаются?

- Нет, я же говорила тебе, что они встали на сторону матери, – ее сердце стало биться неестественно быстро; Кейтлин знала, что возникшая внутренняя дрожь скоро может перерасти в приступ паники.

- Они… они ведут себя так, словно она мертва.

Казалось, мир остановился.