— Мне нравится. Ну а что для девочки?

Мы с Алекс одновременно нахмурились и уставились друг на друга. После долгих раздумий в тишине, в которой были слышны лишь шорохи ночного леса и громкое сопение спящего Леона, наконец заговорила Алекс, чему я несомненно был рад, ведь путевого в мою голову так ничего и не пришло:

— Как звали твою маму, Эйтор?

Мое сердце совершило невероятный прыжок в груди и на секунду замерло.

— Катарина, — тихо, едва дыша, ответил я.

Алекс кивнула:

— Мою звали Элейн. Тогда, может, назовем нашу малышку в честь наших погибших мам? Катарина Элейн Лейва да Силва … Как тебе?

Я потрясенно уставился на Алекс. Переплетя наши руки, я поднял их и приложил к своей груди — туда, где гулко билось мое сердце:

— Это самые чудесные имена, лучше я бы придумать не смог…

Мы замолчали. Алекс положила голову на мою грудь, я медленно перебирал рукой её густые, мягкие волосы.

Мы наслаждались тишиной и покоем, но недолго: в лагерь ворвалась Тори. Она тяжело дышала от быстрого бега и держала в руке пистолет, вид ее был растерянным и испуганным — такой Викторию я видел впервые. Мы с Алекс подскочили на ноги.