Алекс тут же кинулась к нам. На её глаза навернулись слезы, как только она увидела кровь Тэйни, стекающую по моим рукам.

— Не смей реветь, Алекс! — рявкнул я, но через секунду взял себя в руки и виновато взглянул в наполненные ужасом глаза Алекс. — Прости, малышка, я тоже напуган. Не плачь раньше времени: мы выходим Тэйни, она сильная и такая смелая. Все будет хорошо, доверься мне.

Алекс кивнула, подавляя рыдания и сглатывая слезы. Протянув дрожащую руку, она погладила Тэйни; та, поскуливая, принялась облизывать руки Алекс. Хорошо, что Леон крепко спал: истерика ребенка не то, что сейчас нам нужно.

Я попросил постелить что—нибудь на мой спальник. Тори сняла свою верхнюю кофту и расстелила её, и мы принялись за работу. Тэйни ни разу не взвизгнула, не зарычала и не пыталась вырваться, хотя, я уверен, ей было чертовски больно. Напоив её водой, я уложил ее на спальники между собой и Алекс: мне нужно было, чтобы она была рядом — я должен был слышать ее дыхание. Таким образом, я не сомкнул глаз всю ночь, все ожидая, что Тэй затихнет и я больше не услышу ее тихого поскуливания и частого дыхания. Но критический период прошёл, и Тэй продолжала жить.

***

Мы кружили вокруг Тэйни все по очереди, никто не обделял её своим вниманием, отчего собака разомлела и её вид приобрел довольное выражение. Но, к сожалению, Тэй не могла передвигаться самостоятельно. Нести ее постоянно было не так просто: она уже весила не меньше тридцати килограммов.

После драки с волками прошло два дня. Передвигались мы медленно: я часто отдыхал — моя спина начала отказывать. Но мы не могли останавливаться: вот—вот должны были ударить первые морозы — нам надо было найти себе убежище.

24

Я остановился в очередной раз, моя рубашка, несмотря на прохладный воздух, промокла насквозь от пота. Я положил Тэй на землю у своих ног и рухнул рядом, вытирая со лба капли пота.

— Эйтор, ты слышишь?..

Я обернулся к Алекс: она стояла, замерев, в нескольких шагах от меня, её глаза были устремлены вперед, в глубь леса, она к чему—то прислушивалась. Я, остановив свое тяжёлое, шумное дыхание, тоже прислушался и услышал: это был мужской голос, который звал кого—то по имени. Через минуту к нему присоединился тонкий женский голос. Я поднялся. Тори была уже рядом: она тоже слышала. Я посмотрел на Алекс: