— Живо! Сейчас рванет!

Что? Рванет? Какого…

— Взрывчатка?

— Весь дом напичкан! Выметайся, блядь! Не мешай мне! Я справлюсь сам!

Хави почти падал с ног, поэтому и засомневалась в его возможностях. Но он так кричал, что ослушаться было опасно. Тем более, что я доверяла Хавьеру на сто процентов. Он ведь и не в таких передрягах бывал — поможет хозяину и другу по совместительству.

Черт, это больше похоже на жуткое желание прогнать меня прочь, чтобы я не стала свидетельницей смерти Клио.

Нет. Нет. И еще сто тысяч нет. Так думать нельзя. Все будет хорошо… все наладится…

Ни хрена не наладится, Лена! Даже, выжив, грек не сможет вынести смерти брата. Он потерял всех. Он лишился всего. Мы чертовски внезапно растратили лимит на возможное будущее спокойствие. То есть даже не воспользовались этой услугой, как вдруг ее вырубили.

Сука-счастье помахало ручкой, заставляя грека харкать кровью, а меня захлебываться в собственном черном отчаянии. Все мертвы. Все стерто в порошок.

Ненавижу тебя, жизнь. Ненавижу тебя, любовь. Ненавижу все, что может дышать, двигаться, радоваться… презираю человечество, стремящееся убить побольше и хладнокровно взирающее на страдания слабейших…

Вырвите мне сердце, я больше так не могу…

— Лена, — выскочила из распахнутых ворот Жанна. — Скорее, я отогнала машину. Где Клио? Хави вытащит его, да?

Что-то щелкнуло внутри меня, и я ошеломленно рванула к дому, словно только сейчас осознав, что охранник действительно не справится.

Всего два шага и…

Внезапный мощный взрыв…

Волной горячего воздуха меня отбросило назад, как и Жанну, и, влетев спиной в кустарник, я затихла. Лежала с расцарапанным лицом и руками, пораненными шипами роз, и смотрела в потемневшее от дыма небо. В ушах звенело, все казалось медленно двигающимся, заторможенным: и серое облако, поднимающееся надо мной, и оседающий пепел…

Или пыль… не имело значения…

Я мало что запомнила из того момента. Кажется, выбралась из кустов, долго стояла, глядя на охваченный огнем особняк, на окна, которые лизало оранжевое пламя, на черный проем двери, из которого никто не выходил. А затем и там все вспыхнуло, сжигая последнюю надежду.

Кажется именно тогда я и побрела в неизвестном направлении. За плечами висел рюкзачок с документами на новое имя, использовать которое я и не собиралась. Помню, мимо пронеслись машины: полиция, «скорая» и пожарная служба.

Наверное на меня смотрели прохожие. Вероятно я была вся в крови и разодранной одежде.