Застрелить кого-то, защищая королеву в Букингемском дворце, — это одно, но стрелять по разъяренной толпе фанатиков — другое. Не важно, скольких я убью или раню даже из автомата, фанатиков так много, что оставшиеся даже после пулеметных очередей все равно разорвут нас на части.

Но, даже понимая это, я не могу стоять и смотреть.

Бессмысленно тратить боеприпасы на простые очереди, нужно бить одиночными выстрелами в тех, кто командует толпой, и тех, кто впереди. Часто даже стая, оставшись без вожака, рассыпается, а уж о стаде и говорить нечего. Проблема в том, что они пока далеко, а когда будут близко, может оказаться поздно.

Вдруг я замечаю у одного из Хранителей винтовку с оптическим прицелом. Чего он ждет? Будет бить подбежавших прикладом, вместо того чтобы стрелять сейчас?

Я выхватываю у него оружие и прицеливаюсь, выбирая жертву. Лучше вот тот молодой мужчина, кажется, что он просто наблюдает, но в прицел мне хорошо видна заинтересованность во взгляде и то, что он коротко приказывает в микрофон, прикрепленный к вороту рубашки. Координатор…

Он стоит удобно для выстрела — чуть повернувшись, я целюсь в микрофон и убиваю двух зайцев сразу: его самого и связь с каким-то координационным центром. Из-за шума падение мужчины замечают не сразу. Но мне уже не так важно. Теперь моя цель старик во главе толпы. Уже наведя на него прицел, я останавливаюсь. Расстрел этого старика, при том, что у него в руках только палка, станет последней каплей, и тогда толпу не сдержать никакими выстрелами.

Кроме того, я нахожу другую цель — чуть в стороне основательно груженный тук-тук. На сиденье все укрыто синим пластиком. Зачем тащить с собой тук-тук? Ответ прост — это оружие. Но где оружие, там и боеприпасы к нему… которые взрываются, если взорвать бензобак тук-тука.

Конечно, нет гарантии, что я попаду непременно в бензобак, однако попробовать стоит.

Когда тук-тук вдруг подлетает в воздух, грохот слышен даже здесь, а пламя видно без оптики. Все шарахаются в стороны. Я не ошиблась — в тук-туке боеприпасы. Толпа несется прочь от горящей машины, фанатикам уже не до атаки на наши позиции. Это позволяет нам перегруппироваться и отойти.

Женщина, которую Джая назвала Амритой, тащит меня к машине.

Я сопротивлялась, но Джая уговаривает:

— Джейн, уходи! Вы с Амритой успеете уехать.

— Я без тебя никуда не уйду!

Спорить некогда, зря я потратила третий патрон на телегу, лучше было убить старика. Он первым опомнился и теперь указывал своей палкой в нашу сторону. Не стоило объяснять, что нас ждет…

Но ни возразить, ни ввязаться в бой я не успеваю, следующей погибает Джая. Перед этим она поворачивается ко мне, внимательно смотрит в лицо и бросается вперед…