Глаза обожгли слезы, но Ник подавил их. Не сейчас. Может, потом, но не сейчас. Снова зазвонил телефон. На сей раз Ник взял его и увидел, что это Кристина, его заместитель, но не стал отвечать. Вместо того набрал 911.
Глубоко вздохнул, чтобы унять бьющееся сердце, и, сделав нечеловеческую попытку удержать истеричные ноты в голосе, сказал:
– Я хочу заявить об убийстве.
Потом продиктовал адрес, пошатываясь прошел в гостиную и стал ждать полицию, все время пытаясь отогнать маячивший перед глазами образ убитого друга, картину, которая, как Ник понимал, будет вечно преследовать его.
Двадцать минут спустя появились двое полицейских, бросили взгляд в спальню и вызвали по рации подкрепление. Ник понял, что ни один из них не узнал жертву.
Он чувствовал, словно его затягивает в пучину, утягивая все дальше и дальше от безопасного берега, с каждым разом становилось все сложнее дышать. Он рассказал копам в точности, что произошло: босс не появился на работе, и Ник отправился на его поиски и нашел мертвым.
– Как зовут босса?
– Сенатор Соединенных Штатов Джон О’Коннор.
Ник увидел, как оба молодых офицера мгновенно побледнели и тут же кинулись снова звонить начальству.
– Еще один скандал в «Уотергейте», - услышал он, как пробормотал один из них.
Вновь зазвонил сотовый. На этот раз Ник тихо ответил:
– Да.
–
Она имела в виду их директора по связям с общественностью, у которого на это утро в расписании для сенатора шли одно за другим интервью.
– Он умер, Крис.
– Кто умер? О чем ты говоришь?
– Джон.
Ее тихий вскрик разорвал ему сердце: