— Жень, ты в анатомическом музее была когда-нибудь?

— Была. Меня не стошнило, если ты об этом.

Вот язва… Я хмыкнул, но промолчал. Мы неспеша дошли до первого своего пристанища в этом месте, я попинал бумагу на полу, Женя засняла каждый грёбаный камушек, что-то из собственноручно упакованной кучи бесценного барахла сунула в рюкзак, я покачал головой, но смолчал — он у неё пока лёгкий, я почти всё себе закинул. Прогулялись до схрона с гранатами, я опять с щенячьей радостью набрал полные карманы, бросил в рюкзак несколько коробок патронов, Женя тоже прибарахлилась. Попытка пройти к пещере со взрывчаткой провалилась — там, по ходу, просел потолок, завал из камней начинался метров за пять до входа, мы туда не полезли.

Я достал воду, сел у стены, отхлебнул, протянул Женьке:

— Ну что, хватит тебе материала, следователь юный?

— Да, пожалуй, — она уселась рядом, попила воды, стала рыться в карманах рюкзака и разматывать длинный шнур. — Сейчас перепишу всё на мобильный и отправлю.

Мы замолчали, втыкая в медленно ползущую строчку прогресса, где-то раздался скрип, по спине прокатились холодные мурашки, я замер и показал Женьке жестом «сиди тихо». Через минуту мы оба поняли, что не почудилось, потушили фонари, она спрятала мобильник под пиджак. Где-то далеко, не скрываясь, шла группа людей. Я вертел в мозгах план катакомб, всё больше паникуя — если этот выход завалило, то путь из подвала только один и он пересекается с нашим выходом к тупичку. Если эта группа идёт к морю или в какой-то схрон рядом, они сто процентов пройдут мимо нас. А идти нам некуда — тут нет укромных мест.

Я взял оба рюкзака, подтолкнул Женьку дальше в заваленный проход, прямо по камням, она споткнулась на своих проклятых каблуках, говорил же — купи другие… ладно, поздно жалеть. Мы пролезли так далеко в завал, как только могли, тут уже были глыбы больше нас, можно спрятаться. Прикопав наскоро рюкзаки, я затолкал Женьку в подходящую по размеру щель, прикрыл камнями, сам свернулся буквой «зю» у стены — нету больше щелей, хоть тресни, если ребятки догадаются посветить и внимательно посмотреть, я буду как на ладони. Остаётся только надеяться, что не посветят.

— Жень, — в ответ на мой шепот сверкнули только глаза, молодец, не дёрнулась даже. — Сиди тихо и представляй себя камушком, выйдешь только после меня.

Я потушил фонарь, сунул за камень, снял пистолет с предохранителя и превратился в слух. Они были ещё далеко, но меня уже мандражило — а если заметят? Один всех не перестреляешь…

Шаги и разговоры приближались, я различил льющийся из-за поворота свет, казалось, даже почувствовал движение воздуха… крепко зажмурился и ментально растёкся по всему коридору, нет у меня тела, я сплошное облако бесшумного ничего… я стена, я камень, я воздух, нет меня, нет-нет-нет, здесь только пустой засыпанный проход…