Дорога резко вильнула вправо, обходя глубокое ущелье. Справа придвинулась стена. Левые колеса, повизгивая, сбрасывали мелкие камушки в пропасть. Прапорщик, сбросив скорость, повел машину медленно, аккуратно, четко попадая в колею, наезженную прошедшим транспортом. Солдатики притихли, как по команде развернулись лицом вперед и сжали борт пальцами. Прошла минута, две, три. Машина уверенно ползла по кромке ущелья, и оставалось пройти еще девять десятых этого неприятного участка. А потом опять тополя, белые кишлачки, прозрачные арыки, стройные, изысканно красивые памирки в расписных изорах и цветастых ярких платках — и так уже до самого Хорога… Напряжение ушло. Павел и солдаты ослабили хватку, а один и вовсе отпустил борт.

— Закуривай, ребята, пока ветерка нет! По рукам пошла пачка уникальных местных сигарет «Ала-Арча» (табачное довольствие рядовых погранцов, а в магазине, если кому-то вдруг захочется — шесть копеек). Павел тоже закурил, задумался…

На выходе из ущелья дорога расширялась, выравнивалась. Здесь уже не было нужды в черепашьем ходе. Из открытого окна кабины Павел услышал хриплый смех и обрывок фразы:

— …ну чо, теперь с ветерком…

И опять началась бодрая тряска, и огоньки сигарет посыпались искрами, и тем, кто в кузове, пришлось отложить перекур.

От ущелья дорога плавным широким поворотом забирала вправо. ГАЗ уже выкатил на этот поворот, и тут Павел по какому-то еле заметному, но категоричному отсутствию смены ритма в машинном теле почувствовал, что… не впишутся… Нелепо… Совсем уже не опасное место, а не впишутся.

— Э-э-э, — предостерегающе начал он. Колеса упорно несли вперед, и он только успел крикнуть: — Прыгай! За мной!

Он вскочил на борт уже заваливающейся носом вниз машины и резко оттолкнулся, стараясь взять как можно правее, чтобы не попасть под задние колеса.

Под колеса он не попал, но и на дорогу приземлиться не удалось. Еще на лету он увидел, как машина, нырнув, ушла в пропасть, как из кузова вслед за ним взмыл еще кто-то…

Павла волчком закрутило по обрывистому склону. Мир закружился, налился красным, как кинокамера в фильме ужасов, и померк…

VI

VI

Таксист помог донести чемоданы до самых дверей, за что был одарен ослепительной улыбкой и пятеркой сверх счетчика, и отчалил, премного благодарный. Таня вынула из кармана заранее приготовленные ключи — домой она позвонила прямо из порта, и никто трубку не взял — и открыла дверь.

В прихожей на нее пахнуло ароматным, сладким дымом трубочного табака. Странно, Ада трубку не курит, дядя Кока не курит вообще. Может быть, погостить приехал кто-нибудь?