— Очень интересно, — отмечает он. — В нынешние времена не так уж много людей выбирает игру на этом музыкальном инструменте.

— Мой отец был органистом.

— Правда? — Он восторженно улыбается и радостно восклицает:

— О, а вот и Николас, наш органист!

— Мне пора, — поспешно отвечаю и тороплюсь прочь, чувствуя, как меня провожает недоуменный взгляд священника.

Я не сделала снимков витражных окон, но теперь уже слишком поздно, потому что церемония начинается. Я спешу к паперти, и как раз в этот момент из машины вылезают три подружки невесты в длинных, струящихся до самой земли алых платьях. Торопливо оглядываюсь на священника: он беседует с женихом, улыбаясь, кивая ему и, безусловно, успокаивая Билли. Он кажется хорошим человеком. Священник наверняка подумал, что я совсем сумасшедшая. Не так уж далек он от истины.

Делаю глубокий вдох и чувствую запах сырости, пропитавший все вокруг. Когда-то я любила его. Вспоминаю, как страшно мне было на самой первой свадьбе в этом году, когда венчались Сьюзи и Майк. Сейчас все это видится в несколько фантастическом свете. Теперь мне нет дела до этого запаха — он хотя бы не пугает меня.

Когда-то давным-давно я любила бывать в церкви. Я обожала ее простор, прохладу, красоту — это было надежное убежище знойным австралийским летом, место для безмолвного размышления. Что бы ни происходило дома, я могла прийти в церковь и погрузиться в умиротворенность.

Я оборачиваюсь и вижу, что Эстер направляется в мою сторону. Она выглядит просто потрясающе в прелестном корсете без бретелек, усыпанном пайетками и жемчугом. Ее голову покрывает фата, и когда она поворачивается к мужчине, который стоит рядом и берет ее за руку, меня озаряет. Это же не ее отец — он слишком молодой. Быть может, ее брат? Ее отец умер? Поэтому она не хочет улыбаться?

Рейчел морщится, когда невеста проходит мимо.

— Ну, была не была, — взволнованно говорит она.

Я занимаю свое место, в то время как Николас начинает играть пресловутую композицию Вагнера.

Когда Эстер идет мимо, несколько раз щелкаю, но она не улыбается. Ловлю момент, когда Билли поворачивается и одобрительно кивает ей, и задаюсь вопросом, как же будет смотреться альбом Рейчел с такими поздравительными открытками, помещенными рядом. Скорее всего, у жениха и невесты эти фотографии станут одними из самых нелюбимых.

Эстер идет дальше, и в свете ламп стразы, разбросанные по кромке фаты, точно вспышки множества фотоаппаратов, красиво разгораются. Музыка стихает, священник начинает свою речь, а Эстер пятится от своего жениха.

— Эс, — в ужасе выговаривает Билли.