5. Когда же Константин Константинович Цветков Второй родился – а мы для краткости далее станем называть его просто Костя, или Мальчик, или Ребенок – когда Костя родился, Ксюха очень удивилась. Не тому, конечно, удивилась, что Костя родился, а тому, что родился он совершенно беленьким, ну, как сметана – а Ксюха однажды видела настоящую сметану и знала, каков ее цвет – белый родился Мальчик от совершенно красных родителей. Удивляющаяся Ксюха – а стояло тогда на Глухово-Колпаковской Неистощимой Земле лето, теплый июнь – Ксюха, сама перерезав и перевязав Ребенку пуповину и покрасив ее зеленкою, омыла Рожденного дождевою водой в корыте и омылась сама, дала Рожденному сиську и, накормив, понесла его крестить в Нянгу мимо развалин бывшего монастыря, то есть, мимо интерната, в котором она когда-то жила девочкой.

6. Когда Ксюха с Костею на руках проходила, значит, мимо монастыря, ее окликнули. Ксюха оглянулась и еще раз удивилась. Возле огромного прорана в монастырской стене – Ксюха не знала, а мы вам можем совершенно точно сказать, что проран этот в одно мгновение произвела БМД, то есть, боевая машина десанта, буквально пройдя сквозь стену, а случилась БМД возле монастыря много лет назад, еще до рождения Ксюхи – возле дырки в стене сидели на поросших мхом кирпичах трое мужиков. Ксюха удивилась, потому что у них в Кутье-Борисово не только мужиков, но и вообще никаких людей много лет не было, и до рождения Мальчика Ксюха, возвратившись на родину, жила в деревне одна. Вот Ксюха, значит, и удивилась и спросила, откуда они тут, в деревне, взялись, мужики. И мужики засмеялись и сказали, что все они с Востока. Один из мужиков, лет сорока с виду, был высокий и худой полицейский, в форме, с черной щеточкою подбритых возле ноздрей усов, с черными же длинными кудрями, выбивающимися из-под каски и развивающимися по ветерку, словно лошадиная грива на бунчуке, и сам – совершенно черного цвета, как гуталин. Видимо, он был негр, более никакого иного варианта нам в голову просто не приходит, дорогие мои. Второй был молодой, маленький, с оливково-желтым лицом и косенькими глазками, с прямыми антрацитового цвета волосами на непокрытой голове, в синей китайской косоворотке прямого кроя с поперечными желтыми застежками, из чего мы с вами можем заключить, что он был китаец. Потому что если некто ростом с китайца, выглядит как китаец и одет как китаец, то он, вероятнее всего, китаец. А третий мужик был стариком с гладкою темно-коричневой физиономией, в белой матерчатой кепке и белой рубахе поверх черных штанов, тоже худой. Мы вам можем без обиняков сообщить, что третий – это индиец. Оба штатских, китаец и индиец, оказались с голубыми повязками кандидатов полиции на рукавах, то есть, по сути, тоже были полицейскими. Перед мужиками на траве лежали три автоматата.