Девчонка.

Именно ее глаза теперь преследуют его на пару с дьявольским шепотом.

«Тебе больно. Ты же ранен».

Арн уже не помнит четко, но почему-то ему кажется, что губы девчонки не шевелились, оттого он и не уверен в том, а принадлежал ли шепот ей. А был ли этот шепот, вообще?

«Тебе больно. Ты же ранен».

Нет! Он точно его слышал! Это был девчачий хриплый голос, проговоривший слова точно ему в ухо! Точно ему в мозг! И шептать она не могла! Он так сильно затянул шарф на ее глотке, что она готова была вот-вот отключиться!

Шарф в черно-красную полоску.

Все это время Арн не выпускал его из рук, отчего шерсть на нем собралась в мелкие катышки, местами он уже был грязным из-за запотевших рук. Но этот шарф так явственно доказывал то, что кровоточащее пулевое отверстие в его руке было лишь вымыслом! Потому что на шарфе нет ни следа крови!

И пытаясь собрать в голове хоть какое-то логическое объяснение произошедшему, Арна все больше посещала еще одна странная мысль, такая же необъяснимая, как и исчезнувшая загадочным образом рана. Арн вдруг начал испытывать страх. Хотя он был матерым солдатом, родившимся в потомственной военной семье. Его дед участвовал в гражданской войне на Балтийском море, отец – служил в движении сопротивления немецким оккупантам в Норвегии, а сам он немало лет провел в разведке в горячих точках. Босс высоко ценил опыт Арна в военном деле, и очень часто повторял фразу:

– Слушай свое чутье, Арн. В моменты глубоких сомнений именно оно подскажет верный путь.

Босс нарочито подчеркивал, что чутье Арна, такое же, как и у босса – это отнюдь не страх или трусость. Это совокупность грандиозных мысленных процессов, происходящих в бессознательной форме где-то очень глубоко в мозгу, там, откуда сознание не может их извлечь по собственному желанию. И порой эти процессы приходят к непонятному нам умозаключению, логика которого нам не ясна, но это вовсе не значит, что ее нет.

– Интуиция, Арн, это не что-то чужое, ниспосланное на нас неизвестными силами сверху. Интуиция – это ты сам со всем своим опытом, знаниями и методами мышления. А потому слушай себя.

И сейчас Арн так и делал. Он пытался найти обоснование тому, что его чутье базируется не на страхах перед неизвестной чертовщиной, что он пережил, а на его собственном военном мастерстве. И чутье это твердило, что случится нечто серьезное. Грядут какие-то значимые события, которые поставят под удар всю их кампанию по свержению Эрика Манна. Эти чертовы глаза, наполненные ядовитым серебром, словно твердили сквозь время:

«Берегись!»