– Не бойся, – повторяет его голос.

И Нина повинуется, сама не понимая почему. Она успокаивается и позволяет ему подойти еще ближе.

– Развяжи меня, – просит Нина.

Он склоняет голову набок, словно высчитывает что-то в уме.

– Я не могу. Это неизбежно, – отвечает он.

Он медленно приседает. Нина чувствует, как прогибается кровать сбоку, но он все также находится во тьме. Ей никак не удается разглядеть его лицо.

Мужская рука с блестящим золотым перстнем тянется к ее бедрам. Снова сковывает страх так, что она едва может дышать.

Но он водит рукой в нескольких сантиметрах от ее тела, не прикасаясь к Нине. Его рука продвигается наверх над животом, над бешено вздымающейся грудной клеткой, проходит в опасной близости от лица и тянется выше к веревке, которыми связаны ее запястья.

– Видишь? – спрашивает он. – Ты сама отдала его мне.

Нина поднимает взгляд к изголовью кровати и видит, что руки ее связаны вовсе не веревкой и не больничными кожаными ремнями.