«Никита Константинович Шалабанов, 22 года», какой-то неизвестный мне адрес и номер телефона Ника. Чтобы отбросить последние сомнения, достаю свой и убеждаюсь в этом, сверив цифры. Никита Шалабанов был мне другом, теперь оказывается, что и это всего лишь малая часть той самой огромной, воистину безграничной лжи, сплетенной для меня моим любящим отцом. На самом деле, я давно уже сама по себе, друзей у меня нет и, наверное, никогда не было.

Надеясь хоть немного притупить шок, роюсь в карманах, дрожащими руками прикуриваю сигарету, и, мысленно подстегивая себя держать удар, нажимаю кнопку. Голос Ника раздается уже через пару гудков.

— Привет, Никита Константинович, — отвечаю на его приветствие, чем сходу завожу мнимого друга в тупик.

— Стевич показал тебе скан моего паспорта? — Ник предпринимает попытку угадать.

— А у него есть? — спрашиваю с деланым удивлением. — Я думала, ему ни к чему, и все ваши данные хранятся у моего отца, раз уж он заведует кадровым резервом вашего маленького предприятия.

Он какое-то время просто молчит, не находя слов для ответа.

— Спасибо, что не стал отпираться и изображать удивление, — снова заговариваю, сделав глубокую затяжку. — Было бы куда хуже, Никит.

— Послушай, Сим, я не знаю…

— Ты все знаешь. И я теперь тоже, к счастью, — как ни стараюсь держаться, не поддаваясь отчаянию, на мои глаза все равно наворачиваются глупые слезы. — Можно задать тебе один вопрос?

— Задавай, — вздыхает он по ту сторону.

— Во сколько ты оценил нашу дружбу? — это проклятый сигаретный дым, глаза слезятся от дыма. — Нет, я не в претензии, мне просто интересно знать.

— Можешь не верить, но деньги для меня совсем не главное, — его ответ вызывает на моем лице горькую ухмылку. — Клуб был нужен и мне самому. Стевич и твой отец нашли меня в больнице, куда я попал после неудачной попытки свести счеты с жизнью, и предложили присоединиться к ним. Это был мой шанс начать все сначала.

— Здорово.

— Если б не они, я бы предпринял новую попытку, — совсем тихо добавляет Ник.

— Такую же показушную, как и первая?

— Это не было показным, Фим. Я хотел умереть, а не привлечь к себе внимание.

— В любом случае, ты жив и здоров. А мне даже не в чем тебя упрекать, раз уж ты просто выполнял свою работу. Ту, для которой тебя и наняли Стевич с отцом. Конечно, ты ни в чем не виноват, просто я такая дура, что решила, будто ты и в самом деле мой хороший друг.

— Я твой друг.