Я поднимаюсь с пола, опираясь правой рукой о подлокотник дивана, и выхожу на крыльцо. Ключи у меня в кармане, ей не уйти далеко. В свете фонаря мне видна дорожка следов ее босых ног на снегу.

— Ты ведь босая, куда ты пошла? — кричу я. — Ты простудишься.

В ответ тишина. Я сажусь в машину и включаю радио, я не трогаю педаль газа, пока не нахожу песню, которую знаю. Я настигаю ее почти на повороте к проселочной дороге. Бегает она довольно быстро, но силы покидают ее, и она просто бредет по щиколотку в снегу, обнимая свое бледное голое тело руками. Я притормаживаю и открываю окно.

— Куда ты бежишь? Садись в машину.

Она упрямо идет вперед. Я нажимаю на педаль газа и двигаюсь чуть быстрее.

— Пожалуйста, остановись. Не уходи.

Она оборачивается на меня, всем телом, как животное на трассе, ее лицо бледное, до синевы, оно так красиво в свете фар. Она делает шаг спиной вперед.

— Ты жалкий. Ты можешь только упрашивать. Я понимаю, почему она ушла. А ведь она успела бросить тебя до того, как ты ее убил!

— Замолчи.

— Нет, я не замолчу. Что ты сделаешь? Музыку погромче? — Она смеется. — Или убьешь? Надеюсь, ты понимаешь, что я никогда не любила тебя. Что тебе некого любить! Я использовала тебя, я хотела твоими руками избавиться от Миши, Саши и этой мрази Олли Ингланда. А ты даже этого не смог.

— Заткнись.

— Ты ничтожество, Серж, поэтому тебя все бросают. Даже твоя мама, которая забила на тебя и завела других детей и другую семью. Настолько ты безнадежен, Серж. А я… я люблю Риту. И только ее. Всегда.

Она останавливается и смотрит на меня с вызовом.

— Ну, что ты сделаешь?

Внезапно, до меня доходит, к чему она клонит, и я послушно нажимаю на газ. Удар получается не сильный, но он заставляет ее замолчать.

В доме я кладу ее на диван и укрываю паркой, целую в висок, где бьется тонкая ниточка пульса. На улице холодает, на стеклах проступает морозный орнамент, похожий на карту дорог. Это — последний след ее дыхания, который остается в этом мире. Но и он растает, очень скоро. Снег превращается в искрящуюся белую пыльцу, которая сыпет и сыпет с неба. Я знал, что хочу закончить все так, еще там, в Гамбурге, просто не мог произнести это вслух. У меня снова не вышло, не получилось. Где-то в ходе игры я совершил ошибку, не там повернул. Хорошо, что я могу вернуться в точку последнего сохранения и начать миссию заново. Может быть, в следующий раз моя концовка будет более светлой. А она… Я подарю ей то, чего она всегда хотела, чего она желала больше, чем меня или того другого мужчину, то, что никогда не переставало манить ее и всегда брало вверх.