– Примерно месяц.
– И нет никакой надежды?
Он помрачнел.
– Боюсь, что нет. Она сейчас полностью зависит от этих аппаратов. И нам нужно принять одно очень нелегкое решение.
Шарлотта снова села рядом с Лидией и посмотрела на брата.
– Мне так жаль.
– Она любила тебя, Шарлотта. Она совсем недавно рассказала нам о тебе. Мама боялась начать тебя искать – думала, что ты ее ненавидишь. Но ты всегда была у нее в сердце.
Слезы, которые Шарлотта с таким трудом сдерживала, потекли по щекам, когда она смотрела на своего только что найденного брата.
– Я могу остаться? Я… я хотела бы провести немного времени с ней. И с тобой. И с моим другим братом. Ты не против?
Он улыбнулся.
– Маме бы понравилась эта идея. На самом деле я не знаю, что еще может принести ей большее успокоение, чем твое присутствие здесь сегодня.
– Сколько ей осталось?
Джон подошел к другой стороне кровати, на которой лежала его мать – их мать, – и положил свою ладонь на руку женщины.
– Немного. Счет идет на недели… дни… может быть, даже часы. Мы все были против того, чтобы ее отключали от аппаратов. Нам всем казалось, что время для этого еще не настало.
Он посмотрел на Шарлотту.
– А сейчас уже можно. Мы все ждали тебя.
* * *
– Привет, – прошептала Шарлотта, глядя на меня сонными глазами. Несколько часов назад она заснула, свернувшись калачиком на кресле возле своей матери. Сейчас было около двух утра по техасскому времени. Она потянулась, отведя руки за голову, и от души зевнула.
– Сколько я проспала?