К сожалению, чем больше я думала о его щедрости, тем яснее понимала, что он уже слишком много времени потратил на меня. Обычно Рид работал десять-двенадцать часов в сутки. Из-за нашего небольшого путешествия ему неделями придется наверстывать упущенное время.

– Тебе нужно возвращаться в Нью-Йорк. Я сама справлюсь.

– Шарлотта, я тебя одну тут не оставлю.

– Правда… но я уже в порядке.

Судя по его выражению лица, Рид не верил ни одному моему слову.

– Не хочу тебе это говорить, но ты, Дарлинг, не в порядке.

Я засмеялась.

– Да уж. Но ты не можешь тут торчать со мной до бесконечности. Мы же не знаем, когда все закончится. Может быть, это займет несколько недель.

Рид остановился. Я сделала несколько шагов, прежде чем поняла, что он не идет рядом со мной. Когда я обернулась, он спросил:

– Ты хочешь, чтобы я остался здесь с тобой?

– Конечно, хочу. Но тебе нужно возвращаться к работе. Ты и так для меня уже столько сделал.

– Я могу большую часть вопросов решать удаленно.

– Но не показы. Их ты удаленно проводить не можешь.

– Для этого у меня есть штат сотрудников. Я буду здесь столько, сколько тебе будет нужно, – он протянул мне руку. – И, по правде говоря, мне гораздо приятнее держать тебя за руку.

Я вложила свою руку в его ладонь и сделала два шага, чтобы подойти к нему ближе. Привстав на цыпочки, я поцеловала его в щеку, а потом прошептала ему на ухо:

– Эта Эллисон… просто конченая дура.

* * *

Лидия Ван дер Камп умерла в воскресенье в 11:03 вечера, спустя девять дней после нашего приезда в Хьюстон. Рид, Джейсон, мой младший брат Джастин и я, все мы стояли около ее кровати, когда она сделала свой последний вдох. Прошло меньше двадцати четырех часов после того, как аппарат искусственного дыхания был отключен.

Как я ни пыталась, я не смогла подготовиться. После того как врач констатировал ее смерть, вошел священник и произнес несколько слов. Потом мы по очереди с ней простились. Рид предложил побыть рядом, пока я буду произносить речь, но я чувствовала, что должна сделать это без его поддержки.