Теперь он дрожал от холода и ругался про себя. Проклятье, как же сегодня холодно. Раньше ему казалось, что холодно на парковке у того клуба, но с тех пор температура упала еще градусов на семь. Из его рта вырвались клубы пара, и он уткнулся в телефон, чтобы отвлечься от холода. Его большой палец привычно ткнул по иконке на экране.

«Твиттер».

Полиция заморозила его второй аккаунт – они используют его в качестве улики – но не тронули аккаунт @EricThorn. Эрик уставился на свой профиль. В участке он сказал Тессе, что будет лучше, если она от него отпишется, и сейчас спрашивал себя, сделала ли она это. Может быть, она еще и заблокировала его? Удалила аккаунт? Он не мог заставить себя проверить.

Вместо этого, по какой-то непостижимой причине, Эрик нажал кнопку и начал набирать новый твит.

Он не знал, чего добивается. Сегодня Тесса не будет сидеть в «Твиттере». Не после того, что произошло. Эрик не стал адресовать пост конкретно ей или кому-либо еще. Его увидят четырнадцать миллионов человек. Минус один. У него болело в груди – последние угольки огня, который еще не погас. Он должен сделать еще одну попытку, прежде чем пламя погаснет навсегда.

Он запостил твит, и тут же его захлестнула метель ответных уведомлений. Раньше он бы только презрительно фыркнул в ответ на их послания, но теперь они вызывали у него лишь тупое безразличие.

Да и кто он такой, чтобы судить? Он не так уж сильно отличается от остальных фанатов. В конце концов, он хотел того же самого, что и они. Лайка. Ответа. Может быть, чтобы на него подписались в ответ. Хоть какого-нибудь знака, что хозяйка аккаунта его знает, хоть она его и не слышит. Какой-нибудь крошечный жест, который бы показал ему слова, которых он жаждал: «Я вижу тебя… я тебя заметил… я знаю, что ты существуешь… я тоже тебя люблю… я тоже тебя люблю…» – все что угодно, любой признак того, что его адресат получил его послание, и оно не улетело в молоко.

Эрик прислонился лбом к рулю, не сводя пристального взгляда со своего бесполезного телефона, как тут в окно постучали. Он испуганно поднял голову, и температура его тела подскочила на несколько градусов от того, что он увидел: Тесса, приставив к лицу ладони в форме чашечки, смотрела на него через стекло. В конце концов, она не оставила его умирать здесь. Он снова открыл пассажирскую дверь.

– Еще ничего не отморозил? – спросила она с непроницаемым лицом.

Увидев ее, Эрик не смог сдержать ухмылку. Она переоделась, приняла душ, заплела волосы в толстую косу и смыла макияж. Она была одета в разномастную пижаму, а сверху накинула фланелевый халат. А на ногах у нее, разумеется, были ярко-розовые тапочки с кроликами.