Макс прошел в ванную и вымыл руки. Когда он показался в кухне, Лиза мыла принесенные им ягоды и выкладывала их в глубокую прозрачную миску.

- Ты сама ужинала?

- Я суп ела днем.

- Понятно, значит, будем ужинать вместе, - подытожил он и уселся за стол.

Лиза ничего не ответила. Голубые язычки пламени включенной конфорки лизали дно кастрюли с первым. Перед Максом Лиза поставила глубокую тарелку, себе же взяла небольшую пиалу. Мысленно она обреченно призналась, что не хотела ужинать без него. Сейчас же, накрывая на стол, пришлось признать еще и то, что это ей тоже нравится. Непривычно было думать о ком-то, о ком-то заботиться, и Лиза касалась этого очень осторожно, робко. Макс запросто мог пресечь это в зародыше, и она неосознанно боялась, что именно так он и поступит.

- Неплохо, - сказал Макс, попробовав суп.

Лиза наколола на вилку кусочек брынзы и поднесла к губам. Если бы она не ощущала себя виноватой за то, что грубо влезла туда, куда лезть была не должна, обязательно разозлилась бы на саму себя. Самойлов походил на самодовольного кота, а она ждала его одобрения. Некоторое время они ели молча. Когда Макс закончил с супом, Лиза забрала у него тарелку и поставила в раковину. Потом взяла чистую и положила салат.

- Хочешь еще что-нибудь? В холодильнике есть куриный рулет.

- Ничего не нужно, спасибо.

Макс заметил, что и салат вышел весьма удачно. Хотя вряд ли тут можно было сильно напортачить.

- Что? – спросила Лиза, поймав на себе его оценивающий взгляд.

Она чувствовала себя некомфортно, когда он так на нее смотрел, сразу хотелось прикрыться, хотя на Лизе и так была плотная футболка и свободные домашние штаны.

- Да так, - отозвался Макс с видом человека, который знает что-то, чего не знают другие.

- Макс, - с легким нажимом позвала она и отложила вилку.

Под ее взглядом он сдался.

- Миронов сказал, что нам пора подумать о музыке для новых программ. Тянуть больше нельзя.

- Пора… - растерянно повторила за ним девушка.

Ее вдруг испугала мысль, что совсем скоро им нужно будет выйти на лед и предстать перед зрителями и судьями как пара. Пока этот момент казался далеким и не слишком реальным, но впечатление было обманчиво. Сейчас они могли пробовать, допускать ошибки и снова пробовать, но пройдет немного времени, и этой возможности у них не будет.

Новые программы… Будучи юниоркой, Лиза с особым волнением относилась ко всему, что сопровождало постановку новых программ. От того, насколько гармонично она вольется в образ, насколько хорошо будут подобраны костюмы, насколько чутко она прочувствует музыку и сможет отобразить каждый музыкальный акцент в своем прокате, зависело то, каким выйдет сезон. Лизе нравилось создавать на льду маленькую историю, проживать ее. Но потом что-то в ней сломалось. Пропало то сладостное волнение, которое она чувствовала прежде, душу больше не трогала ни музыка, ни истории, что она катала. Стало как будто все равно. Что-то в ней надломилось. Так продолжалось вплоть до прошлого года, до того момента, когда Миронов взял ее в свою группу. Программы того сезона ставились уже в Москве Женей и Ксюшей совместно с приглашенным хореографом-постановщиком.