Она почувствовала его горячие ладони на своем теле, подняла глаза и снова столкнулась с обжигающим взглядом. Прижалась ближе, положила ладошки на грудь Макса и провела вверх, до плеч. Он напрягся, глаза стали совсем темными, в расширенных зрачках так и плясал опасный огонь. Только Лизу этот огонь не пугал, напротив, еще больше раззадоривал. То ли выпила она все-таки слишком много, то ли от его близости у нее просто-напросто ехала крыша, то ли что-то демоническое, дремавшее внутри, внезапно проснулось, но на все сигналы мозга, кричавшие об опасности, Лиза не реагировала. Голова кружилась от шампанского, жара мужского тела и запаха одеколона, танец только начался, но плавные движения под музыку уже походили на прелюдию к сексу, хотя со стороны вряд ли было что-то заметно. Лиза медленно провела ладонями по плечам Самойлова и пропела, вторя словам песни:

I know how to hurt,

I know how to heal,

I know what to show

And what to conceal.

Пламя, горевшее в синих глазах Макса, взметнулось и рассыпалось миллиардом искр. Лиза ощутила, как он еще сильнее сжал ее талию, но это лишь больше раззадорило ее. Она легко выдохнула и, не переставая петь, пробежалась пальчиками по его крепкой шее.

I know when to talk,

And I know when to touch.

No one ever died from wanting to much.

От чувственного Лизиного голоса по спине у Макса пробежали мурашки. Она тесно прижималась к нему и смотрела в глаза так… Так, будто знала, что он полностью в ее власти, и наслаждалась этим. Ему казалось, что вся она сделана из откровенности и секса: каждый ее вдох и выдох, каждый изгиб ее тела, каждое прикосновение и взгляд. Она не просто пела – каждое движение ее губ было осознанным вызовом, и притом она не делала для этого ничего. Только кончик розового язычка время от времени показывался меж ровных белых зубок, и взгляд голубых, подернутых поволокой глаз, манил своим томным спокойствием.

Хрипотца в ее голосе завораживала, а на последней строчке, когда она прижалась совсем близко и, глядя прямо в глаза, с еще большей чувственностью пропела несколько слов, запуская пальцы в его волосы, Макс едва смог сдержаться.

- Что ты творишь? – процедил он, стискивая Лизу. – Меркулова!

Но на нее его грозный тон и почерневшие глаза не возымели никакого действия. Нагло улыбнувшись, она продолжила петь, неспешно, проговаривая каждое слово и расставляя акценты, окончательно сводя с ума. Он чувствовал ее дыхание, ее пальцы, ее грудь, не стесненную бельем.

The world is not enough,

But it is such a perfect place to start, my love.

And if you’re strong enough