Елена со страху зажмурила глаза: – Прости, я не знала, так сказал старейший! – взвизгнула она.

– Перестань закрываться руками! – голос мужчины снова смягчился. – Я больше не ударю тебя.

Елена осторожно распрямилась и посмотрела снизу-вверх на мужчину. Он стоял, нервно покачиваясь с пятки на носок и сверлил Елену холодным раздраженным взглядом: – Если ты думаешь, – продолжил он говорить, – что я буду рассыпаться перед тобой в извинениях, то ты глубоко ошибаешься. Я и так уже достаточно сказал тебе слов.

– Я не прошу извинений. Они мне и не нужны.

– Тогда уходи и забудь сюда дорогу!

– Я не могу! – неожиданно для обоих вскрикнула Елена. – Давай еще немного поговорим!?

Мужчина растерянно приподнял одну бровь. Он какое-то время молча смотрел на Елену, а затем неуверенно сел на траву. В его глазах снова вспыхнул интерес, и он уже не выглядел таким зловещим.

– Скажи! – затараторила Елена. – Этот указатель? – она махнула рукой в сторону камня. – Он обозначает священную землю?

– Да,

– Это ты накрыл его травой?

– Я.

Елена нахмурилась не зная, что еще спросить пока её не послали к черту и тем не менее подобрать слова, чтобы не вызвать новую вспышку гнева. Немногословность собеседника начинала раздражать, и ей хотелось закричать на него, требуя нормально рассказать все, что он знает, но вместо этого она поджала губы и продолжила осторожно спрашивать: – Указатель очень старый… Ты знаешь, что на нем написано?

– Знаю, – мужчина слегка склонил голову, продолжая пристально смотреть на неё. – Это слово Хранительницы. Главное слово.

– Ты можешь прочесть? – поспешно спросила Елена.

– Могу… – так же быстро ответил мужчина.

Елена застыла в ожидании, но он не торопился отвечать. И она занервничала. Мужчина вел себя так, как будто она просто спросила, умеет ли он читать. И в итоге он просто сидел и смотрел на неё с серьезным лицом, хотя в глубине его глаз появились неуместные искорки веселья.

Прошла, казалось целая вечность, когда он, наконец, спросил: – Прочесть?

И Елена облегченно выдохнула: – Да, если можно.

– «…И сойдется непримиримое…» – торжественно зазвучал его голос, – «…и воспримет, как дар божественный, и придет спасение, ибо только настоящее дарует его. И очистит священный огонь все нечистое и воцарствую я! Ибо, второе имя моё – Спасение»

Елена на минуту замолчала, прокручивая в голове странные слова.