Дэвон сел на нагретый солнцем камень. Он продолжал хмуриться, и Елена настороженно осмотрела мужчину. Ей показалось, что ему стало еще хуже.

– Дэвон, как ты?

– Нормально, – сухо ответил он, продолжая злиться.

Елена сочувственно посмотрела на темные синяки вокруг глаз: – Дэвон, сколько их приходило?

– Не важно.

– Хм… – Елена грустно опустила глаза. Ей было очень жалко этого мужчину и очень хотелось помочь. – Ты злишься на меня? – печально спросила она.

– Да нет, мне просто интересно, – усмехнулся Дэвон, – ты всегда целуешь всех, кто сделал хоть что-то хорошее?

Елена задохнулась от возмущения: – Дэвон, о чем ты, Иаби мой друг! – Елена разозлилась и подскочила с камня. – И как ты смеешь обвинять меня в подобном, если сам всегда не прочь дополнительной энергии. – Последние слова она произнесла особенно язвительным голосом.

Дэвон слегка дернул губами в улыбке: – Ты говоришь, как ревнивая жена!

– А ты, как болван!

Елена зло насупилась, а Дэвон выпустив пар, казалось, повеселел.

– Извини, – равнодушно бросил он, но Елена не извиняла.

Она просидела, насупившись около пяти минут, но потом, взглянув на серое, осунувшееся лицо все же оттаяла.

– Дэвон, как думаешь, у нас получиться? – тихо спросила она.

– Не знаю, – он как-то обреченно ссутулил плечи, – но очень хотелось бы верить.

На Елену нахлынуло разочарование: – Знаешь, что меня гнетет? – произнесла она печально. – Мне кажется, что важен не результат, а состояние души, момент, когда человек совершает какую-то жертву, поступок.

– И что?

– А то, что Иаби искренне хочет тебе помочь и уже само это, должно было принести, какие-то результаты, ты ведь тоже испытывал в том момент благодарность к нему. А результатов я не вижу!

Дэвон задумался.

– Наверное, я должен сделать что-то в ответ. Либо Хранительница по-настоящему мертва.