Индюк:

"У тебя 10 минут, чтобы попрощаться с этим придурком. Жду тебя на улице. Не выйдешь вовремя, разнесу к черту ресторан и сверну шею твоему хахалю!"

Первой моей мыслью было, что Смирнов блефует, но, черт возьми, откуда он знал?! Я повернулась к окну и увидела его… грозно возвышавшегося на другой стороне улицы прямо перед нашим окном. Было темно, но мне казалось, что я вижу, как дьявольски горят его глаза…

– Ондрей, извини, пожалуйста, уже поздно…

– Да, конечно, – улыбнулся мне мой кавалер. – Сейчас попрошу счет, и идем.

– Нет, я… Тут такое дело. Помнишь, говорила про моего друга? – деликатно вопросила я, и Ондрей нахмурился. – Мне нужно его встретить… это тут недалеко, но я лучше пойду к нему одна.

– Друг?..

– Да, только друг. У него есть любимая. И это не я.

– Валерия, если эта прогулка для тебя только один приятный вечер, скажи честно. Я пойму.

– Нет. Для меня это не просто приятный вечер. Я безумно хочу встретиться с тобой завтра. И провести остальные четыре дня вместе, – серьезно сказала я, и Ондрей мне поверил, ответив улыбкой.

– Значит, завтра увидимся?

– Да.

Он попросил счет, но поскольку платил картой, был вынужден подойти к барной стойке ввести пин-код. Я улизнула из ресторана, пока Ондрей расплачивался, чтобы ему ненароком не пришлось встречаться со Смирновым.

Выскочив на улицу, даже не застегнувшись, я сразу угодила в руки Индюка. Он ничего мне не сказал, подождал, пока я застегну все пуговицы, и… резко одним движением нацепил мне на запястье наручник, второй надев на себя.

– Сдурел? – процедила я, но он не ответил. – Смирнов, что ты себе позволяешь? – снова тишина. Он решил играть в молчанку? Что ж, принимаю его игру.

Мы дошли до дома, поднялись в квартиру, и только там Индюк отцепил меня. Я ожидала, что сейчас разразится скандал, и уже приготовила десяток доводов, собиралась давать отпор, но вместо этого Индюк ушел в душ, громко хлопнув дверью. Такого я точно не ожидала. Что это? Обида или же равнодушие? Теперь я не понимала ничего…

46. Суп из индюка

46. Суп из индюка

Многим из нас тяжело откровенно говорить о своих чувствах, особенно, если нам причиняют боль. Мы боимся выглядеть глупыми, смешными, слабыми. Именно поэтому Дима не говорил со мной, когда привел домой после моего свидания с Ондреем. Уже потом, когда он убедился в моих чувствах, когда мы, наконец, преодолели все заблуждения, домыслы и собственную гордость, когда поняли, что не можем существовать друг без друга, возлюбленный признался, что безумно ревновал.

Когда он вернулся от Зденика с переведенным манифестом Браге и не нашел меня в квартире, испугался, что меня похитили. Записка, которую я оставила Смирнову, немного его успокоила, но он все равно бросился на мои поиски. Как полоумный, Дима бегал по городу с моей фотографией, пока не получил сигнал от маячка, который втайне мне подсунул. Так ему удалось разыскать ресторан, где мы ужинали с Ондреем.