– Нет, я предлагаю запудрить им мозги! До следующего года тебя не тронут. Пока ты простая студентка. Зато займешь дом отца, а значит, обеспечишь нам возможность тайно видеться по ночам. Лер, мы накроем их раньше, чем ты закончишь Оболенку!

– А если нет?

– Увезу тебя!

И вот вроде бы мы говорили о серьезных вещах, а я заулыбалась, как пятиклашка. Всегда приятно сознавать, что тот, в кого ты влюблен, так переживает…

– Ланская, ты чего лыбишься? – недоверчиво спросил Смирнов.

– Да вот… вспомнилось, что я очень люблю индюшатину, – усмехнулась я.

– Ну так приготовь, в чем проблема?

– Нет, ни в чем. Майор Смирнов, вы удивительный человек…

– Хм… Это комплимент? – довольно улыбнулся он и пересел с кресла ко мне на диван.

– М-м-м… Пусть будет так.

– Эх! Ланская-Ланская.

Он пересадил меня к себе на колени и провел ладонью по моей щеке, а я довольно прикрыла глаза. В животе должны были запорхать бабочки, но, кажется, там прошелся табун лошадей. Дима поцеловал меня, и я почувствовала, как у него стало набухать в штанах, только вместо продолжения, которого я с трепетом желала, Индюк спихнул меня обратно на диван.

– Хм… Ланская, не отвлекаемся. Надо обсудить дело, потом все остальное!

– Угу… – пробормотала я, сдерживая улыбку от предвкушения, что сегодня случится «все остальное».

– Лера, начну с самого начала, как я все вижу, – серьезно заговорил Смирнов, чем тут же настроил на рабочий лад.

– Хорошо, Дим. Я слушаю.

– Все началось еще в Праге, когда чокнутый Кониас Браге, начитавшись разных книжек, пришел к выводу, что мир вокруг несовершенен. Он видел проблему в своих современниках, которые ограничивали себя излишней религиозностью, препятствующей развитию науки. Ненормальному иезуиту было ближе античное понятие «калокагатия». Браге утверждал, что миром должны править совершенные люди, и для этого необходимо всестороннее развитие. Также он знал про особое место в России, которое по легенде обладало необъяснимой силой. Пораскинув мозгами, я пришел к выводу, что его дружба с Оболенским была не случайна. Возможно, он специально завербовал князя, чтобы тот получил разрешение императрицы на строительство Университета. Браге сбежал из Праги, где начались гонения на иезуитов, но оставил там свой манифест – специально или нет – доподлинно неизвестно, но учитывая символизм места, где он его спрятал, полагаю, что все же специально.

– Хм… думаю, все действительно было так, как ты говоришь, – пробормотала я, и Смирнов гордо улыбнулся. – Продолжай.

– Построив Оболенку вместе с иезуитами, которые бежали в Российскую империю, будучи уверенными, что сохранят свой орден, Кониас Браге избавился от сородичей. Он вместе с Петром Оболенским открыл Университет, который должен был служить его главной цели – создавать идеальных людей. Наверняка именно Браге был первым Верховным.