Все-таки, в который раз убеждаюсь, что жизнь несправедливая штук. Я, почти никому не нужный ребенок, остался жить, а тот, которого все, по-видимому, очень ждали, умер.

Внутри расползалась пустота и нечто похожее на отрезвление. Остатки иллюзий, как осколки рассыпались к ногам. Пришло логическое объяснение поступков матери, но на их принятие и понимание меня это не сподвигло. Появилось сожаление, что у отца жизнь не удалась: прожил не с той женщиной, воспитывал не того ребенка. Но и его я не понимал…

Зачем жить с тем человеком, с которым плохо? Кто не оправдывает твоих ожиданий и чаяний? Может для него это уже выработалось в привычку и что-то менять нет желания? Или отец решил, раз нет надежды быть с любимой женщиной, так пускай будет рядом хоть кто-то? Ведь их с матерью брак, название-то какое хорошее для их "счастливого" союза, продержался непонятно на чем почти двадцать девять лет! Видно, не только любовь, но и ненависть может соединять людей на долгие годы. И эту же модель поведения он пытался внедрить и в мою жизнь… И это бесит! А осознанно он это делал или нет, уже не так и важно.

Но, несмотря на раздрай в душе, внутри возникла уверенность, что я все же родился под счастливой звездой, раз мне был дан второй шанс, а отцу нет. Схожесть наших с ним судеб наводит на одну интересную мысль, что фактически, дети являются зеркальным отражением поступков родителей. И от этого понимания, становилось по-настоящему страшно… У меня тоже растет сын! И хочу я этого или нет, но теперь и я сам и мои поступки являются наглядным примером для него. Не хочу, чтобы Макс повторил мою ущербную жизнь, которой я барахтался до их возвращения…

— Стас, о чем ты думаешь?

Только сейчас понял, что сжал мою девочку в объятиях слишком сильно. Слегка ослабил хватку и заглянул в ее бездонные глаза. Что там отец говорил о глазах ее матери: "Увидел и пропал"? А ведь он прав. Я тоже, когда заглянул в эту бездну, отражающую небо, растворился в них. Пропал… Ужасно быть однолюбом, особенно если ты не можешь находиться со своим любимым человеком рядом. Это разрушает и угнетает. Но больше всего убивает то, что руку ко всему: и к хорошему, и к плохому в своей жизни прикладываешь ты сам. И обвинить-то потом во всем некого, хотя очень хочется оправдаться перед окружающими людьми, перед самим собой, своей совестью.

— И все же? — привлекла повторно к себе внимание Лера.

— О тебе.

— Врешь. Я вижу, как меняется твой взгляд. Хотя-я-я, если ты думаешь обо мне что- то не очень хорошее, тогда…

— Ты права, но я не назвал бы это ложью. Просто не хочу вываливать остатки этого дерьма, что затронул отец.