— Родной, все хорошо?

— Конечно, а почему ты спрашиваешь? — Макс лучезарно улыбнулся.

— Возможно, ты против такого быстрого развития событий?

— Мам, с чего ты это взяла?

— Ты молчишь, никак не комментируя новость, вот я и подумала…

— Прости, мамуль. Я очень даже за! — в мгновение ока сын оказался рядом с нами и обнял крепко Валерию, и буквально через несколько секунд в нерешительности застыл передо мной. Видя его колебания и опасения, сам притянул ребенка к себе, получив, наконец-то, ответные объятия. — А вы теперь будете жить с нами?

Макс продолжал называть меня на "вы", обезличено. Он все-таки так и не решается назвать по имени, и я не совсем понимаю, хорошо это для меня или плохо? Уж название "отец" я особо и не рассчитываю.

— Макс, у меня пока даже визы нет. Сейчас как раз плотно занимаюсь этим вопросом, так что этот год постараюсь к вам очень часто ездить.

— Понятно… Жаль, конечно, ну а потом же будете?

— Как только все решится, обязательно.

— А вы сейчас на работу уезжаете?

— Да нет, на сегодня с работой я вроде как закончил, а ты что-то хотел?

— Может, тогда прогуляемся по городу? Мам, ты как?

— Не думала об этом… — и, пожав плечами, глянула на меня. — Наверное, можно. Как думаешь?

— Как скажете, я сегодня в полном вашем распоряжении. Николай Сергеевич, Ребекка, вы с нами?

— О, нет! Хватит с меня достопримечательностей и приключений. Вы молодежь, вот и гуляйте, а мы по-стариковски с женой дома посидим, ведь так, родная? — и приобнял Ребекку за талию.

— Конечно, милый. Идите, пройдитесь, — и заговорщицки подмигнула мужу.

Все оставшееся после обеда время мы гуляли по городу, переезжая с одного парка в другой, фотографировались, ели мороженое и много смеялись. Я сам ощущал себя ребенком: счастливым, беззаботным, великовозрастным дитя…

Уже в десятом часу вечера добрались до их дома. Максим выскочил из машины и остановился возле калитки, ожидая Леру.