– Макгрегор сказал. – Хотя выражение лица Лоуренса было вполне обычным, что-то промелькнуло в его глазах. Он пристально посмотрел на Гвен, и у нее напрягся живот. Прошло несколько мгновений, прежде чем он заговорил: – Ник сказал, ты, кажется, переживаешь из-за этого ребенка.
Гвен сглотнула. С чего она решила, что Макгрегор не следит за ней?
– Она такая милая, и мне жаль, что ей пришлось жить с чужими людьми в столь юном возрасте.
– В ее возрасте я учился в пансионе в Англии.
– И ты знаешь, что́ я об этом думаю.
Некоторое время Лоуренс молча смотрел на нее. Она не представляла, что творится у него в голове. Если она его потеряет…
Стояла напряженная тишина. Пытаясь успокоить нервы, Гвен сконцентрировалась на дыхании.
– Хью скоро уедет, – наконец сказал Лоуренс. – И тогда мы решим, что делать с девочкой.
Гвен отвернулась, чтобы муж не увидел ее слез.
– Нужно подписать кое-какие документы. Они в столовой. Приходи туда после визита врача. И кстати, мы отправимся в Америку вскоре после Кристины. Она уехала сегодня.
«Уехала. Она уехала».
Час в ожидании доктора Гвен пила чай и раскладывала пасьянсы с Хью. Лиони спала, а когда проснулась, молчала и отказалась и от фруктов, и от воды. Сердце Гвен подскакивало всякий раз, стоило ей заслышать шаги в коридоре. Она боялась, что это вернулся Лоуренс. Когда Партридж наконец появился, Лиони совсем ослабела.
Доктор поставил на пол свой чемоданчик.
– Будет неплохо, Гвен, если
– Нет! – топнув ногой, завил мальчик. – Я хочу остаться. Она моя подруга, а не ваша или мамина.
– У меня есть леденцы. Если ты будешь хорошим мальчиком и пойдешь с Навиной, я дам тебе один.
– Они желтые?
– Да, и розовые.