– Разве нельзя преподавать оба? – (Женщина покачала головой.) – Ну, как бы там ни было, я надеюсь, эту проблему можно решить без дальнейшего кровопролития.

– Это ерунда! – фыркнула сингалка. – Люди вроде вас, которым никогда и ни за что не приходилось бороться, понятия не имеют, как это бывает.

Когда они приехали домой, Лоуренс сказал, что в связи с произошедшими волнениями ему нужно написать несколько писем и поэтому, чтобы не тревожить Гвен, он будет спать в своей комнате. Ночь Гвен провела беспокойно. Угрозы Верити преследовали ее и во сне, а утром она села перед туалетным столиком и посмотрела на свое отражение в зеркале: волосы спутаны, без косметики вид совсем бледный. Взяв в руки щетку, она принялась энергично расчесываться, потом слегка нарумянилась. Темные кудри встали дыбом, красные пятна на щеках на фоне белой кожи выглядели устрашающе. Она смыла их и заплела косу, потом принялась тереть щеки – и терла, и терла, будто хотела стереть свой страх. Учительница ошиблась. Ей, может, и не выпало на долю бороться за счастливую жизнь, но защищать ее приходилось, и теперь, раз Верити известна правда о Лиони, настал решающий момент этой битвы.

Гвен достала шкатулку, где хранила рисунки, и, разумеется, когда стала искать ключ, который держала отдельно, его на месте не оказалось. Она потрясла коробку. Пусто. Перерыла ящики туалетного столика, повытаскивала все, что попадалось под руку, и бросала, пока не засыпала пол вокруг шпильками, булавками, заколками и расческами. Потом обыскала свой рабочий стол, прикроватную тумбочку, сумки. Не то чтобы это было теперь так уж важно, но Верити забрала ключ. Сморгнув слезы, Гвен вцепилась в ручки кресла и почувствовала себя так глубоко уязвленной этим вторжением в ее личную жизнь, что пожалела о своей нерешительности – надо было столкнуть мерзавку с лестницы.

На следующий день позвонила Фрэн. Она извинилась, что не смогла поехать с ними, потому как была в Хаттоне – мол, возникла кое-какая загвоздка, – и очень скоро к ним приедет. Все это почти ничего не объясняло. «Типичная Фрэн», – подумала Гвен. Кузина также сообщила, что приготовила им большой сюрприз, и Гвен про себя взмолилась: лишь бы это не был приезд вместе с ней Сави Равасингхе.

Пока Лоуренс сидел в гостиной, погруженный в чтение статьи о вчерашних беспорядках, Гвен на цыпочках прокралась в спальню мужа. Там стоял знакомый запах мыла и лимона. Она включила свет и огляделась в поисках фотографии Кэролайн. Ее не было на столике, но Гвен все равно ощущала присутствие этой женщины, словно та просто ушла со сцены и пропустила свой следующий выход.