Последнее – точно лишнее. Не надо меня просить, я и так не отстану. Сжимаю руль почти до боли, чтобы руки успокоить. Потому что на самом деле так же сильно хочется сжать ее в своих объятиях, но боюсь переборщить. Жду, когда даст какой-нибудь знак.
И она это делает. Тянется своей рукой к моей и едва ощутимо проводит по тыльной стороне ладони. Так нежно, что «сдохнуть можно», как сказал бы Ваня.
- Мелкая, почему ты такая бледная? – спрашиваю у неё, когда она, наконец, отрывается от моего плеча.
- Ничего не ела весь день.
Подкатываю глаза к небу, удивляясь, как она вообще умудряется забить на саму себя, когда ей и без того морально тяжело. Глаз да глаз за ней нужен.
- Ладно, с этим я точно справлюсь, – заявляю то ли ей, то ли себе, и выезжаю со стоянки.
=5
=5
- Тут есть ещё целый кусочек, – говорит Стеф.
- Но я хочу твой, – продолжаю клянчить, сделав максимально милые глазки.
Разумеется, когда я рассказала, что ничего не ела за день, Стеф потащил меня на завтрак, обед и ужин в одном явлении. Мы уже почти доели «половинчатую» пиццу. Первая часть – с морепродуктами, для меня, вторая – с баварскими колбасками, угадайте, для кого. Только сейчас заметила, что осталось всего по кусочку каждого вида, а я все ещё не попробовала пиццу Стефа. И да, брать целый кусочек с деревянной досточки – это слишком скучно.
- Хочешь, значит, сражайся за него, – улыбается Новаковский, надкусывает треугольничек пиццы и всем своим видом показывает, что я должна отвоевать. Детский сад в исполнении двадцатисемилетнего мальчика…
Сегодня мы сидим не друг напротив друга, а рядом на диванчике, почти соприкасаясь коленями, поэтому дотянуться до него очень даже легко. Наклоняюсь и кусаю тесто совсем рядом с губами Стефа, а носы наши при этом соприкасаются, и мы смеёмся.
Да, я сегодня сделала потрясающее открытие: он бывает милым, если захочет. А может, он и вовсе милый, просто я такая вредная, что не могу заметить. Но это факт. С ним легко и хорошо прямо сейчас, даже когда мы подкалываем друг друга. Меня начинают отпускать события этого ужасного дня, постепенно я успокаиваюсь и прекращаю возвращаться мысленно к тому отвратительному моменту, когда меня грязью поливали за то, что я позволила себе стать девушкой препода.
Хочу забыть все это, перечеркнуть и не думать. Потому что сейчас мне слишком хорошо для плохих мыслей.
Закончив с пиццей, перехожу на ризотто с курицей – одно из моих любимых блюд.