— Нет, солнышко, — Женька вдруг тепло улыбнулся, — для меня твое доверие — самое большое сокровище, а твоя любовь — самый большой подарок. Я прекрасно понимаю, что ты это сделала потому что любишь меня, потому что веришь. И злюсь я сейчас не на тебя и даже не на бабулю, а на себя. Должен же был все предугадать и предотвратить.

Марька рассмеялась.

— Я тебя сейчас огорчу, но ты не Ванга, чтоб все знать наперед, — фыркнула она. — Все, чеши из ванны, о нас и так невесть что уже думают.

Евгений и не думал уходить. Дождался пока Марьюшка отмоет краску с рук, переодел рубашку — не глаженную, какой ужас! — и вместе с любимой пошел за стол.

— Отец скоро будет! — обрадовала внука Вера Петровна.

Женя чуть заметно сжал зубы и скупо улыбнулся.

— Отлично, давно его не видел. Мам, подождем, за стол не будем садиться?

— Да, конечно. — легко согласилась Настя. — У меня к тому же не все готово ещё, надо на кухне кое-что нарезать.

Марька увязалась следом, помогать. Ей было хорошо рядом с Женькиной мамой. Анастасия была живой, теплой, надёжной. Такой, какой и должна быть мать.

— Ты погляди на него, даже рубашку не погладил, — хихикнула Настя. — Хотя могу поспорить, сейчас побежит к утюгу.

— Надо помочь! — спохватилась Марьюшка, — Именинник всё-таки.

— Сам справится! — женщина махнула рукой. — Ну или бабуля поможет, она у нас страдает иногда гиперопекой. Да ты режь смелее, давай я тебе покажу!

Марька принялась старательно повторять движения хозяйки, увлеклась настолько, что пропустила приход Женькиного отца.

От интересного занятия их с Настей отвлекли звуки скандала. Точнее, как звуки, Марья просто впервые раз жизни услышала, как Женя умеет рычать.

— Я же попросил не лезть в мою жизнь! — послышался холодный голос Евгения. — Спасибо за заботу, но я сам.

Марька с Анастасией переглянулись.

— Пойдем скорее! — потащила ее женщина.

В гостиной друг напротив друга стояли Евгений с отцом. Похожие друг на друга, словно фотографии, один старше, с уже обозначившийся сединой на висках, другой младше — с пылающими лихорадочным румянцем щеками. Отец и сын застыли спокойные, сосредоточенные, холодные.

— Мал ещё с отцом спорить, — припечатал командирским тоном сына Борис. — Это где видано, что б мужчина в мятой рубашке на людях появлялся! Стыдно, сын, стыдно!

— Спасибо за заботу, я справлюсь сам, — ответил Женя с показным спокойствием. — Ты пришел поздравить меня с Днём Рождения, так садись за стол.