— Привет, все отлично. В понедельник выписывают.

— Да ты что! Это же здорово, — радостно воскликнула Таня и, поддавшись порыву, крепко обняла Романову.

— Наверное, — негромко ответила та и неопределенно пожала плечами.

Ирина и сама понимала, что должна радоваться — ни ей, ни ребенку больше ничего не угрожало. Наконец появилась возможность вернуться домой и начать новую жизнь, но страх слишком глубоко проник в сознание.

Это здесь, в больнице, ей удавалось держать свои мысли и эмоции под контролем, а что будет, когда она вернется в привычный мир? Сможет ли она справиться с воспоминаниями, стерпеть боль, невыносимой тяжестью лежащую на сердце? Как вообще адаптироваться к реальности, когда душа насквозь пропитана сказкой?

— Ир, ты чего? — осторожно поинтересовалась Куликова, чутко считав перемену в ее настроении.

— Да ничего, просто тревожно как-то. Тут врачи есть, а там я буду одна…

— А я что, не врач, по-твоему?

— Ты на работе постоянно.

— Мне кажется, ты загоняешься или что-то недоговариваешь. Не хочешь поделиться переживаниями?

Таня взяла ее ладонь в свою и не сильно сжала в знак поддержки. Ира подняла глаза и, поколебавшись несколько секунд, все же решила сказать правду.

— Я так хотела свободы, а теперь не знаю, что с ней делать.

— Жить, Ир. Что бы ни случилось, нужно научиться жить дальше. Тем более, теперь есть ради кого.

Куликова говорила как можно увереннее, заряжая Ирину своей энергией, придавая ей силы справиться со всеми трудностями.

— Ты права. Да я и сама все прекрасно понимаю, просто как-то неспокойно.

Романова отвернулась, рассматривая темнеющее на востоке небо.

— Все будет хорошо. Вместе мы справимся.

Некоторое время они сидели в тишине. Каждая думала о чем-то своем.

— Тань, спасибо тебе за все. Ты самый близкий для меня человек. Только ты одна ни разу не предавала меня… — Ира прервала затянувшееся молчание.

Почему-то сейчас, именно в эту минуту, захотелось сказать подруге что-то теплое и приятное.