— Давай.

— Держи, — он аккуратно передал оружие. — Только не направляй никуда. Сама винтовка в левой руке, правую — на рукоять. Приклад упирается в плечо, — навалился со спины и помог правильно расположиться, — Смотри вот в эту прорезь, мушка должна совпасть с верхней границей прицела и находиться на нижней границе твоей цели. Когда совместишь все эти три точки, выдыхаешь на половину и нажимаешь на спусковой крючок. Поняла?

— Поняла.

Дымов отошел в сторону и с интересом наблюдал за тем, как Таня выполняет все его указания.

Настроившись, она выстрелила, но выбила всего лишь два очка.

— Расслабься, — Стас провел руками по ее плечам, слегка помассировал. Такие интимные и приятные прикосновения и правда снимали любое напряжение. — Давай еще раз, точнее прицеливайся.

Второй раз выстрел пришелся в пятерку.

— Ну вот, уже лучше.

— Слушай, мне нравится, — мечтательно произнесла Куликова и вновь сосредоточила свое внимание на мишени. К третьей попытке она уже вошла во вкус и набрала целых девять баллов.

— Ну все, придется тебе менять профиль, — сыронизировал Дымов и, забрав оружие из ее рук, поставил его на предохранитель.

— Возьмешь меня опером? — Таня поддержала его шутливый тон, подошла вплотную и положила ладони ему на грудь. Настроение располагало к юмору, а ведь еще полчаса назад она даже не предполагала, что поход в тир может доставить столько положительных эмоций.

— Дома еще потренируемся, — Стас спустил руки на ягодицы, отчего фраза прозвучала двусмысленно. — И обязательно возьму.

— Дымов! — притворно возмутилась Куликова и несильно пихнула его в плечо.

— Ладно, давай где-нибудь поедим.

Тула. Городская клиническая больница №7

На улице вовсю занимался рассвет, окрашивая стены палаты мягкой палитрой. Осторожно, чтобы не разбудить спящую Ирину, Громов встал с кровати и подошел к окну.

Календарная осень подкралась незаметно, пока никак не выдавая своего присутствия. Несмотря на дождь, моросивший всю ночь, новый день обещал быть теплым и солнечным. Тучи рассеялись, позволив ярким лучам беспрепятственно падать на землю и отражаться в лужах, как в зеркалах.

Тимур открыл створку и жадно вдохнул свежий прохладный воздух, насквозь пропитанный озоном. Запах свободы, запах жизни. Он ужасно устал от нахождения в больнице, нестерпимо хотелось оказаться на воле и начать новую жизнь. Его угнетала эта клетка, морально все труднее было справляться с внутренним зверем, жаждущим вырваться на свободу. С каждым днем его голос звучал все громче, и только присутствие Иры остужало пыл. Ради нее Тим обязан был пройти лечение до конца, ради нее терпел бесконечные манипуляции. Любовь к ней была намного сильнее его зверя.