Улыбка моментально стерлась с лица Ирины. Тонкая паутина шрамов навсегда въелась в его кожу как горькое напоминание о том, какой ценой досталось их счастье. Она нежно провела по ней пальцами, отчетливо чувствуя каждую неровность, и невольно вздохнула. Ей не было противно, Тим принадлежал ей целиком и полностью, она принимала и любила его любым, но прикосновения к этим извилистым ниточкам отзывались болью в ее сердце. Эмоции не поддавались контролю, переполняли, выплескивались наружу. Поддавшись порыву, она поцеловала мелкие рубчики, прижалась к ним щекой и крепко обняла Тимура за талию.

— Так я и останусь грязным, — шутливый тон вернул в реальность. Ира усмехнулась и продолжила намыливать спину.

Напряженные мускулы перекатывались под ее ладонями. Внутри все трепетало от осознания того, что этот большой и сильный зверь дрожит, как котенок, в ее руках. Дикой, первозданной магии между ними невозможно было противостоять. Романова просто отключила голову и полностью отдалась во власть собственных ощущений. Неторопливо прошлась по ягодицам, развернула Громова к себе лицом и тут же угодила в беспощадные тиски любимых рук.

— Моя очередь, — глубокий, нагретый до максимальной температуры голос растекался под кожей, словно горячий шоколад.

— Я еще не закончила… — выдохнула Ира ему в губы, не позволив углубить поцелуй, и, налив на ладонь еще немного геля, вновь принялась растирать белую пену по животу, постепенно спускаясь ниже.

Чем ближе она подбиралась к заветной цели, тем сильнее нервничал Тимур. Почувствовав прохладные пальцы на раскаленной коже своего достоинства, он дернулся от неожиданности и замер. Острое, необыкновенное наслаждение нарастало с каждой секундой, его тело благодарно отзывалось на ее осторожные касания, но головой он не был готов отдаться ей полностью.

Теплая вода щедро поливала обоих, оставляя блестящие дорожки на коже, смывала все границы между ними и превращала их в одно целое.

Ирина бесстыдно смотрела в черные от яростного желания глаза Тима и с упоением скользила по гладкой поверхности его члена, не спеша намыливая и так же аккуратно смывая пену. Возбужденная до предела плоть пульсировала в ее руках, раззадоривая и подстегивая на продолжение.

— Не надо, — хрипло процедил Громов, перехватив ее порыв присесть. — Ты не обязана…

— Но я хочу…

Ирина говорила правду. Впервые в жизни ей самой захотелось сделать то, от чего всегда воротило с мужем. Доставить удовольствие любимому мужчине стало основной целью, а все остальное отошло на второй план. Она не думала о своих пристрастиях, полностью сконцентрировалась на Тимуре. Видела, насколько приятны ему ее ласки, и не намерена была останавливаться.