— Но я люблю свою больницу, — возразила Куликова, отстаивая позицию.
Больше десяти лет она отработала в приемном отделении и за это время сроднилась и с коллективом, и с местом. Здесь она росла как специалист, получала колоссальный опыт. И пусть в этой больнице не было дорогостоящего оборудования и богатых спонсоров, зато теплая дружеская атмосфера заряжала энергией и придавала сил. Таня занималась любимым делом и получала огромное удовольствие от процесса.
— Меня ты тоже любишь, — Дымов использовал запрещенный прием и решил пойти с козырей.
— Стас… Ну, конечно, люблю, — мягко произнесла Куликова и, подойдя к нему вплотную, сразу же оказалась в крепких объятиях. — Просто все это очень неожиданно. Как я оставлю Громова с Ирой?
Даже в такие моменты она не могла сосредоточиться только на себе, постоянно думала о том, как лучше будет другим.
— У них своя жизнь, а у нас своя, — справедливо заметил Дымов и спокойно добавил: — Выпишешь Громова и сразу уволишься. К тому же, в Москве у тебя сын.
Таня тяжело вздохнула и потерлась щекой о его щеку, мысленно взвешивая все «за» и «против». Очень не хотела в очередной раз совершать ошибку, жертвовать личной жизнью и, прислушавшись к своим ощущениям, сделала вполне логичный вывод: в любой другой больнице она сможет так же помогать людям, а вот без любимого мужчины вряд ли будет так же счастлива.
— Я так понимаю, отказы уже не принимаются? — открыто улыбнувшись, заглянула Стасу в глаза.
— Правильно понимаешь. Завтра перевезем все вещи. Здесь оставишь только самое необходимое.
— Завтра?
— Ну да. У тебя же выходной?
— Да.
— Значит, договорились, — он отрезал пути к отступлению и подкрепил свои слова долгим поцелуем.
— А с квартирой что делать?
— Как хочешь. Можешь продать, можешь сдавать.
— Как у тебя все просто… — усмехнулась Куликова.
— А зачем усложнять? Что там с ужином, кстати? — Дымов резко сменил тему. — Я голодный.
— Наглый ты, а не голодный!
— Ну, какой есть, — он неопределенно пожал плечами и, вновь притянув к себе Таню, накрыл ее губы своими.