– Что ты в этом смыслишь, Дуглас? Я бывала у тебя дома в Барселоне, и Мерседес придётся, как следует поработать, чтобы привести в божеский вид эту берлогу!

– А этот твой знаменитый оформитель, который поставил тут эту статую, всю в проводах? Он не согласится помочь нам в Барселоне?

– Не ладо! Перестаньте, или я сейчас потеряю аппетит, прекратите! – не выдержал их перепалки Жордан.

– Но Мерседес наверняка не понравится жить в такой тесноте! – не унималась Китерия.

– Ты что, рехнулась?… Там целых сто двадцать квадратных метров на двоих. О чём ты говоришь? – возмутился в свою очередь Дуглас.

– А что значат твои сто двадцать метров по сравнению с замком площадью тысячу, нет, две тысячи квадратных метров? И ещё все эти парки! Я читала в газетах, что в Европе в некоторых поместьях есть даже поля для гольфа! И я собираюсь научиться в него играть…

– Что? – не понял Дуглас.

– Чтобы на нас не смотрели косо, чтобы нам не пришлось краснеть, когда мы приедем в Испанию…

– Китерия! Китерия! – закричал Жордан. – Звонят, кто-то пришёл.

– Мама, я сама открою! – сказала Оливия.

В дверях стоял Уго. Оливия отшатнулась.

– Что тебе здесь нужно, Уго? Я же говорила: не приходи никогда сюда! Ваши дела с Патрисией меня не касаются.

– Я пришёл не к тебе, не пугайся. Мне нужна твоя золовка, эта красавица Мерседес. Пропусти меня, – он отодвинул плечом Оливию и вошёл в столовую.

– Извините за беспокойство, дона Кика!

– Что-то случилось? – подскочила Китерия.

– Нет, в лавке всё в порядке. У меня срочное дело к сеньоре Мерседес.

– Ко мне? – высокомерно спросила Мерседес.

– Да-да, к вам! Ваша мать прислала письмо из Барселоны.

Мерседес посмотрела в глаза Уго и встретила его насмешливый ледяной взгляд. Сердце у неё упало: она хорошо знала Уго.

– Давай сюда письмо!