С огромным чемоданом он ввалился прямо к ней.

В ситцевом халате, в косынке, повязанной чалмой, она, надев на ногу щётку, под звуки самбы натирала пол в гостиной.

Тулио смотрел на неё, и сердце его заливала нежность.

– Жену! – тихо позвал он. – Я вернулся!

– Тулио! – Она повисла у него на шее.

– Жену! Любимая моя, любимая! – повторял он.

– Вот так, без предупреждения, на кого я похожа?!

– Ты у меня красавица, прелесть! Я не заходил домой, я так соскучился по тебе! Как ты тут жила?

– Я очень скучала одна, мне так тебя не хватало! Ну что там, в Сан-Паулу? Ты видел этот ресторан? А что этот человек? Ты с ним разговаривал? Он знал Диего или нет?

– Подожди, Женуина, успокойся! Я встретился с Эстеваном Гарсия. Я не сомневаюсь: этот Эстеван Гарсия и есть Диего!

– …Я совсем промокла, ну совсем… – повторяла Лукресия, и Конрадо сдался.

– Пойди в ванную комнату, там наверняка есть халат.

Лукресия просияла: халат давал желанные возможности. В ванной она приняла душ и подкрасилась, позаимствовав дорогую косметику Лаис, и вышла просто красоткой.

Она уселась в кресло, положив ногу на ногу так, что халат распахнулся, обнаружив стройную ногу гораздо выше колена.

– Доктор Конрадо, – значительно сказала она. – Я никак не могу привыкнуть к нашим новым отношениям, моё положение ложно. Я – независимая женщина и не хочу, чтобы меня считали карьеристкой или, что ещё хуже, авантюристкой. И ещё… мне не хочется никому портить жизнь.

– Ты напрасно об этом беспокоишься, Лукресия. Я привёз тебя сюда только потому, что Лаис больше для меня не существует.

Конрадо подошёл к Лукресии, осторожно обнял её. Обнажённая нога сделала своё дело.

– Какой ливень! – сказала Лаис, выходя из машины. – Поистине природа оплакивает мою жизнь. Хорошо, что свет есть. Часто во время грозы Мануэл отключает электричество.