– Это электрик! – сказал он. – Сейчас я ему открою, а ты продолжай оставаться в этой же позе.

Голый Родриго распахнул дверь, перед ним стояла Рутинья.

Она молча прошла перед ним в комнату, где на полува огромном надувном матраце лежала Вик в той же позе, в какой велел ей оставаться Родриго. Увидев Рутинью, Вик медленно поднялась, нетерпеливо натянула на голое тело платье.

– Может, тебе помочь, Родриго? – спокойно спросила она и бросила ему через голову рубашку.

– Нет, уходи, Вик, тебе здесь нечего делать. Случилось самое худшее.

– Хорошо. Ладно. До свиданья, – вежливо попрощалась Вик с Рутиньей.

Рутинья старалась поймать взгляд Родриго и не могла. Она без сил опустилась на пол.

– Скажи, Родриго, что принято говорить в таких случаях? Как обычно поступают, когда видят то, что видела я? Что мне делать со своей болью? Скажи, я тебя прощу! Я не стану на тебя кричать, я не трону тебя даже пальцем. Я не буду держать на тебя зла. Это можно было предвидеть, всё получилось так глупо!.. Я знала, что это должно было случиться. Эти твои задержки, неуклюжие оправдания, эта девчонка, которая ходила за тобой по пятам... Мы бы могли расстаться по-хорошему, чтобы мне не пришлось терпеть это унижение.

– Я не знаю, что тебе сказать…

– Не говори ничего! Не надо!

– Мне бы очень хотелось, чтобы ты меня поняла!

– Послушай, – сказала Рутинья, – неужели ты думаешь, что этого не случалось со мной раньше? Если ты так считаешь, ты ошибаешься. Я дала слово себе самой, что никогда больше не испытаю такого. Поэтому сейчас моя злоба направлена не на тебя, а на меня саму! Ведь я знала, чем кончится вся эта история... Какой же дурой надо быть, чтобы думать, что теперь всё будет по-другому, что ты не такой, как все, что на этот раз я не ошиблась… – Слёзы текли по лицу Рутиньи.

– Я очень люблю тебя. Не надо так переживать, мы ещё можем договориться. Давай вернёмся домой вместе...

– Вместе... Этого слова больше не существует для нас с тобой. Отправляйся сейчас же ко мне домой, забирай вещи. Я хочу выбросить из головы даже память о твоём присутствии в моей жизни. Если у тебя осталась хоть капля достоинства, Родриго, больше не говори мне ничего... Уходи, Родриго, я пришла сюда, чтобы сказать: Аугусто подрался с бывшим мужем Мерседес, он стрелял в него… – Рутинья встала, вынула пудреницу.

– Что? – с ужасом спросил Родриго.

– Аугусто арестовали, а Дугласа увезли в больницу. У них тоже несчастье, как и у нас с тобой. Вот такие дела... Может, им обоим ещё повезёт, и они как-нибудь выпутаются... А мы – уже нет!

Аугусто находился в камере с уголовниками. Среди них был вор в законе, носивший кличку «Двести тридцатый». Двести тридцатому понравилась рубашка Аугусто, и под угрозой финки тому пришлось её снять. Потом, Двести тридцатый приказал снять брюки. Аугусто приготовился к самому худшему: он твёрдо решил, что ни финка, ни избиение не заставят его дальше подчиняться воле уголовников. И в этот момент его вызвали к комиссару.