– Но я не ношу те платья, которые я продаю!.. – только и успела крикнуть Китерия.

Лаис встретила Китерию не просто по-дружески, а даже нежно.

– Китерия, – сказала она, отведя её в сторону. – Я буду очень рада общаться с тобой, я хочу быть твоей подругой, только настоящей подругой, без всех этих глупостей с альбомами, где хранятся вырезки из дурацких газет со светскими новостями. Мы с тобой женщины, и у нас есть проблемы, как у всяких женщин, – вот что нас должно объединять, а не приёмы, коктейли и вечеринки.

– Я, кажется, начинаю понимать, о чём ты говоришь, – радостно сказала Китерия.

Бедную Флавию одолевали с двух сторон Родриго и Дуглас. И она, не доверяя ни одному из них, разрывалась на части, решая кому же отдать предпочтение.

Аугусто тоже мучался, не зная, как быть с Мерседес: его по-прежнему тянуло к этой хрупкой прелестной лгунье и предательнице, и он думал о будущем ребёнке. Но как только он видел Мерседес, её теперь всегда полные слёз глаза, всё восставало в нём, он вспоминал, как, глядя вот такими же глазами, она лгала ему и предавала его.

Счастливы были только Уго и Патрисия. Теперь Уго уже ходил на костылях, и с каждым днём его состояние становилось всё лучше и лучше. Лишь иногда на него «находило», и он говорил, что не желает больше видеть Патрисию, которую вокруг все жалеют за то, что она, такая милая и такая молоденькая, обречена, проводить время с калекой.

– Вот когда ты выздоровеешь, тогда можешь разлюбить и бросить меня! – отвечала Патрисия. – А сейчас я от тебя не отстану, так что не надейся. Я очень тебя люблю, мой прирученный дикарь.

– Я тоже очень люблю тебя, – повторял как эхо Уго.

Тулио все дни и ночи напролёт сидел за своим бюро и что-то писал. Однажды Женуина увидела заглавие его труда: на папке были написаны только три буквы «ТПЖ».

– Тулио, что такое «ТПЖ»? – спросила она.

– Это «Теория предыдущей жизни», – ответил он. – Так я назвал свою книгу. В ней я хочу выразить свои мысли о человеке, о Боге, но это интересно будет только мне.

– Почему только тебе? Ты же помог Изабеле!

– Я был просто мостом, по которому она смогла пройти через пропасть. Ей не нужно было возвращаться в прошлое, оно и так всё время напоминало ей о себе. Маурисио считает, что дело в генетической памяти, но для меня важна не теория, а практика. Изабела вылечилась, она победила.

– Кстати, когда мы зарегистрируем наши отношения? – спросила Женуина и погасила настольную лампу, гоящую на доске бюро Тулио. Разговор происходил ночью.

– Нам некуда спешить, правда, Женуина? Дай мне закончить мою книгу, и тогда мы, наконец, соединимся навсегда.