— Вдруг кто-нибудь сейчас войдёт?!

— Не бойтесь, немец вдребезги пьян, а дружок его…

— Любовник?

— Именно! Тот вообще неделю не встанет на ноги…

Пётр Сергеевич вскочил, начал лихорадочно разоблачаться, аккуратно складывая одежду на табурет. Аглая смотрела на всё это с любопытством.

— Неужто вы от меня… до такой степени без ума?

— Да-да-да-да-да! И ежели вы меня тотчас не осчастливите…

— Осчастливлю, но не здесь! — умилённо-удивлённо воскликнула вдова.

Порывшись в одном из ящиков буфета, она извлекла связку ключей. Затем взяла графа под руку и повела по уже знакомому коридору в совершенно незнакомый интерьер.

В том интерьере напрочь отсутствовали окна. И стояла огромная кровать, устланная восточным шёлком. Она занимала почти всё пространство — кроме неё решительно ничего не было.

«Типичный номер для свиданий, надо полагать, большинство здешних комнат именно так и выглядят», — мысленно отметил граф и, не тратя понапрасну времени, без словесных отступлений, стал удивлять Аглаю набором всех тех знаний, которые были накоплены им со времени первого опыта на сеновале, с крепостными девками, ещё в имении отца.

На сеанс много времени не ушло, вдова оказалась не слишком падкой на телесные удовольствия, ей этого хватало и по службе. Она довольно быстро отключилась, заснула, уткнувшись лицом в подушку. Удобная позиция! Нет, оно, конечно, было бы ещё удобнее, ежели бы лицом кверху, но тогда поди знай, в какой миг ей вздумается глаза открыть. Без её изумрудного взгляда куда как спокойнее.

Граф на цыпочках метнулся к вороху Аглаиной одежды. В потайных кармашках корсета нашёлся ключ от кружевного будуара, несколько ассигнаций, а также записка, адресованная неведомо кому: «Этих двух доставьте на Итальянскую». Видимо, речь шла о товаре, о неких проститутках.

Ещё раз глянув на спящую, Пётр Сергеевич покинул номер, не забыв прихватить и связку ключей, на всякий случай.

Нож, найденный на кухне, оказался не тупым, отнюдь, так что горло вдовушке граф перерезал быстро и аккуратно — памятуя, как в детстве нянька резала кур. То зрелище ему не нравилось, он всячески избегал его, но теперь вот пригодилось. В очередной раз выручил деревенский опыт! А уж вложить нож в руку мертвецки пьяному немцу оказалось сущим развлечением.

В гостиной, где храпели пьяные любовники, тоже имелся ключ — точно так же торчал из скважины. Пришлось и его на связку повесить. Граф плохо отдавал себе отчёт, зачем похитил ту огромную связку, но бросить было жаль: деревенские замашки неистребимы. Оставалось вымыться на кухне из-под самовара, вытереться посудным полотенцем и, наконец, вернуть усталое тело в одежды, свободные от пятен и метвецкого духа.