Ждали не напрасно: кое-кто таки вышел. Правда, в гордом одиночестве. То был маленький сиротёныш, лет этак восьми, по Масиным прикидкам. Лишь только он приблизился к автобусу, единственная дверь-раскладушка разъехалась и впустила его внутрь. Мотор взревел, преступное авто тронулось.

— До мелочей всё продумали, сволочи! — воскликнул Юра, поражённый лихостью киднеппинга. — Наверное, загодя сказали ребёнку, что повезут в Диснейленд!

— Сто пудов чего-то наобещали, — тихо отозвался Мася. — Я хоть и старше, тоже бы за так просто не согласился бы ехать в пустом автобусе, да ещё и по такой темноте…

Мало того, что темень спустилась, так ещё и на хвост было не сесть: приходилось выдерживать дистанцию на пустой дороге, рискуя потерять автобусик из вида. Хорошо, что не легковушку пасли!

К счастью, долго страдать не пришлось, транспорт с надписью «Киндер» вскоре слез с дороги, поскакал по невидимым кочкам ещё зелёного, но местами изрядно пожелтевшего лужка. Автобусные фары придавали жухлой травке золотой оттенок.

На горизонте маячила какое-то кургузое строение, избушка современного фасона. По обе стороны от неё ничего не было, никаких домов, а был лишь ряд невысоких деревьев.

Тревога спала, большого смысла в эскалации волнений не было. Оставалось ждать, когда автобус остановится и облегчится, выпустит единственного пассажира. И… ринуться в том же направлении… Пешком.

Машину оставили у обочины с мигающими аварийными фарами. Свиридка-Токио на всякий случай снял колесо и засунул в огромный чемодан. Чтоб не украли прокатную тачку. В Швейцарии и красть-то некому, но приближаясь к незнакомому объекту, как правило, толком не знаешь, к чему готовиться.

Объект поразил воображение четвёрки: на тыльной стороне его горела неоновая надпись «Казино». На фасаде же, довольно скромном, еле виднелась надпись «Леда». Даже слово «кафе» отсутствовало. А длинный ряд деревьев оказался не очень-то густой рощицей…

В забегаловку вошли попарно: японец с Лизой впереди, за ними — Мася с Юрой. Затем все, по предварительной договорённости, сразу же разбрелись на четыре стороны: Юра — в прокуренный зал, Мася — в мужской туалет, Лиза — в женский, а японец — тот остался в вестибюле, стал приглаживать у окололысинную растительность у зеркала.

Первый результат получил Мася. Он вернулся из мужского туалета, сообщив, что какой-то мужик, скорое парень, долго копошился, то бишь неизвестно что делал в служебной кабинке для швабр и вёдер, а затем вышел оттуда, почему-то заперев дверь на ключ. На уборщика, вроде, не смахивал.