Баба Маша стояла с выпученными глазами.

— Думаю, пускай малец лучше хлопнет, а то я могу силу не рассчитать!

Максимка не заставил себя упрашивать, подбежал, хлопнул. От хлопка автобусик увеличился, примерно вдвое.

— А ещё раз можно? — спросил малец.

— Хлопай! — разрешила привратница.

— Ой, нет, сначала вынеси на улицу, от греха! — попросила испуганная баба Маша. Она правильно чувствовала ситуацию, ибо сроду не пила.

Через несколько минут Максим уже лежал на крыше огромного, допотопного, неизвестно какого года выпуска автобуса, со множеством рекламы на боках.

— Я же просила легонько хлопнуть, а ты изо всей силы зарядил! — возмутилась привратница. — Что я теперь Силантию скажу?

— Сейчас подумаем, — ответил Максим.

Он встал на ноги, подпрыгнул несколько раз, отчего автобус значительно уменьшился.

— Гы… Ты смотри, я бы не до такого не додумалась! — поизнесла мадам. И ещё раз гыкнула. И икнула…

А через пару дней, сразу после Рождества, восьмого января утром, у дома бабы Маши, прямо посреди сельского тракта, стоял тот же чёрный автобус, только в придачу битком набитый мотоциклами. Колеса некоторых мотоциклов торчали наружу, так как некоторые окна были открыты, из чего Максимка заключил, что в автобусе, должно быть, страшная холодина.

Силантий, находившийся рядом, нетерпеливо посвистывал и притопывал, трамбуя валенками снег. Он дожидался выхода из дома бабы Маши и тёть-Марины.

Наконец те появились. Бывший подчинённый мадам привратницы строго глянул на пожилых подружек. Затем сменил выражение лица и произнёс:

— Любезные дамы! А ведь вас ждут испытания! И какие!

Подруги переглянулись, пожали плечами, почти синхронно. Они в последние годы всегда синхронно реагировали на проявления окружающей среды.

— Испытания? На старости лет? А отдыхать когда? — спросила тихо баба Маша.

Как ни странно, Маринка была гораздо больше готова к переменам.

— На том свете отдохнёшь, а тут — работай до последнего, чтобы правый ответ держать перед Господом! Не профукивай время, а проживай!

— Правильно, — одобрил ход её мыслей Силантий. — А теперь — прошу следовать за мной!