— У меня и вовсе нет оснований ненавидеть его, но я уверен…

— Повторяю: вы не могли тогда видеть синьора Шеффре, и тому есть свидетели. Меня интересует одно: я могу заручиться уверенностью, что вы покинете пределы герцогства в ближайшее же время?

Наступило безмолвие. Да Понтедра удрученно ждал ответа помощника, молчала и Эртемиза.

— Да, — через силу сказал Бугардини.

— Это все, что я хотела услышать. Благодарю вас за участие, синьор да Понтедра, и простите за то, что мне пришлось говорить все эти вещи при вас.

Развернувшись на каблуках, Эртемиза отошла к повозке, села в нее и, только подъезжая к имению Мариано, поняла, что все ее тело колотит лихорадкой, а проделанного пути она совершенно не помнит. Даже если бы в дороге мимо нее провели африканского слона, выстрелили из громадной пушки или взлетели в небо подобно ангелам, синьора Ломи этого бы просто не заметила.

Абра вошла к ней в комнату на цыпочках, в страхе потревожить.

— Не спите? Я принесла вам питье, синьора.

Сидя в своем любимом кресле у окна, Эртемиза оглянулась на нее и еще плотнее охватила себя руками, как если бы сейчас стояла холодная зима. Служанка подала ей чашку, источавшую аромат мелиссы, и ненароком тронула ладонью хозяйкин лоб.

— Да вы ж совсем нездоровы! — ужаснулась она. — Горите вся!

Та с улыбкой прикрыла глаза:

— Господи, еще никогда в жизни мне не приходилось столько говорить…

Женщины засмеялись.

— Это ничего! — Абра весело подмигнула. — Вот умей я правильно складывать слова, так меня бы и просить было не нужно! Языком трепать — это же не картинки вырисовывать! Понравился вам отвар?

Только тут Эртемиза обнаружила, что чашка ее пуста:

— Ох, я и не распробовала…

Они снова расхохотались, но смех художницы вдруг перешел в судорожные рыдания. Абра молча обняла ее за голову и, гладя по волосам, прижала к располневшей груди. Слезы хлынули из глаз обеих и лились нескончаемым потоком, пока Эртемиза не ощутила плечом мягкий толчок, а потом — настойчивый трепет внутри живота служанки. И тогда ей стало легко, свободно, будто навалившийся на нее горб несчастий и невезения чудесным образом растаял.

— Вот видите, это он вам, синьора, так хочет сказать, что все пройдет и будет хорошо, — сквозь слезы пошутила будущая мамаша. — Он всегда толкается, когда утешает. Наверно, в священники подастся, когда подрастет, не иначе.

— Как же я люблю тебя, Абра… — шепнула тогда Эртемиза.

— И я вас сильно люблю, мона Миза, — отозвалась Абра, глядя на нее сверху, шмыгая покрасневшим носом и утираясь рукавом платья. — Вы мне ровно младшая сестра. Давайте-ка укладывайтесь спать, вам выспаться нужно теперь…